В петле из колец. Илья Бухарин

Эрни не позволял никому, кроме Марии. Жители Оук Виндз называли ее «миссис Мария». Она занималась уборкой, но не самой обычной. Работала не одна, а с приличной и очень разношерстной командой. Конечно, почти у всех жителей был целый штат прислуги, который жил на территории дома или приезжал на работу каждый день. А вот Мария являлась той самой «слепоглухонемой» уборщицей, которую богатенькие пачкуны вызывали, когда было «слишком грязно» и когда свидетели были не нужны. Чаще всего это были заказы после шумных вечеринок, которые подростки устраивали, пока родители находились в отъезде.

      К Эрни она приезжала раз в месяц со свежими вещами и продуктами и забирала грязные, точнее, те, которые он позволял стирать. Может, ей было интересно поговорить с ним раз в месяц, а может, она просто кичилась перед клиентами, что работала даже со стариком около Ричардсонов, но именно она по расписанию разбавляла быт Эрни. На самом деле, может, Марии бы в его жизни и не было, если бы она однажды случайно не перепутала поворот и не застряла на адской дорожке Эрни. В таких случаях старик сразу брал человека в оборот, как паук жертву. После освобождения из грязи Эрни моментально наделил Марию правильной схемой езды по дорожке, ежемесячными обязанностями и минимальной оплатой, мотивированной тем, что «Ричардсоны и так хорошо приплачивают». К слову, к ним она в тот день и направлялась.

      Почему-то в голове старика появились мысли о Марии и о том, когда она приедет. Потом откуда-то подул успокаивающий легкий ветерок и Эрни был готов покемарить, как вдруг на крыльцо вышла Мелинда с огромной стальной кружкой, из которой слегка поднимался пар.

      – Твой чай, пап. Не переживай, он еще долго будет горячим.

      Мелинда дула себе под нос, чтобы сдвинуть нависшую прядку рыжих волос, и обмахивалась крышкой от кружки, словно веером.

      – Пап, пожалуйста, займи парня, расскажи ему про Галвестон. День у него выдался нелегкий.

      – А у меня дерьмовый. Так что… – Эрни не договорил, потому что Мелинда наклонилась к отцу так, чтобы диалог оставался только в их зоне досягаемости.

      – Папа, он сегодня до хера чего пережил. Мы направили оружие на его отца, а ты пошел его казнить. Даже я была уверена, что ему конец. Представь, что было у Джея в голове, а ты еще и наорал на него. Пожалуйста, перестань жалеть себя и просто помоги внуку прийти в чувство. Отвлеки его, пожалуйста. Я хочу, чтобы мой сын не запомнил этот день как тот, когда мы чуть не лишили его отца. Ты и дальше можешь хлебать свои два литра чая и примерять роль пострадавшего, но не ты ли мне говорил, что роль жертвы – это не привычка, а зависимость похлеще кокаина, которая убивает дольше и мучительнее?

      – Ой-ой! Вы посмотрите, кто тут заговорил. Фраза прекрасная, и тебе, как никому, надо… – Эрни вдохнул побольше тяжелого горячего воздуха и, договаривая свою разогревочную фразу, собрал из чертогов памяти все о дочери, чем можно было ответить, и приготовился дать ответный залп с максимальным содержанием желчи: – …ее усвоить.

      Внезапно