Черногорцы в России. Коллектив авторов

провидур А. Контарини издал прокламацию, запрещающую под страхом смертной казни венецианским подданным поступать на военную службу в иностранные государства. С. Петрович, прибывший в акваторию Будвы на двух кораблях под австрийским флагом, сумел уговорить значительное число черногорцев переселиться в Россию, но все это рухнуло из-за контрагитации, проведенной священником А. Джурашковичем, получившим впоследствии за это плату от венецианских властей⁶⁸.

      Однако, в конечном итоге, несмотря на интриги венецианцев и сопротивление части черногорских «главарей», в Черногории все же удалось набрать переселенцев, которые во главе с С. Петровичем на двух кораблях в августе 1757 г. прибыли в Триест, где их встретил все еще находившийся в вынужденной эмиграции Василий Петрович. По венецианским данным, эта партия переселенцев, среди которых было 6 венецианских подданных, состояла приблизительно из 140 человек, поскольку на двух кораблях, полагали венецианцы, не могло разместиться большее количество людей⁶⁹. Переселенцы разделились на две группы. Одна, во главе с Василием Петровичем, направилась в Россию через Вену, а другая, ведомая С. Петровичем, через Хорватию и Венгрию прибыла в Минск, где объединилась с группой Василия Петровича. Далее переселенцы направились в Киев, куда и прибыли в декабре 1757 г. Здесь Василий Петрович из-за болезни ненадолго задержался, а остальные отбыли в Москву. Находившийся тогда в Киеве С. Пишчевич узнал от присоединившегося к этой партии по пути своего бывшего слуги во времена его прежней службы в Австрии, что черногорцев-переселенцев насчитывается 153 человека, включая мальчиков и расстриженных попов, которым Василий Петрович благословил «обрить бороды и мечи припоясать, и некоторым из ных и чины афицерские дал»⁷⁰.

      Дела, связанные с переселением и уже находившимися в России переселенцами, требовали пристального внимания Василия Петровича, поскольку здесь возникали проблемы, начало которым положили юные черногорцы. Между ними возник спор, во время которого каждый отстаивал знатность своего рода. Дело дошло до Сената, куда с челобитной обратились Иван и Рафаил (Раде) Петровичи, жалуясь на то, что занесенные с ними в один список Филипп Петрович и Петр Радонич не являются таковыми, поскольку один из них – Филипп Шарович, а не Петрович, а другой – Петр Станишич, а не Радонич. Шарович из турецкого города Подгорицы, а род Станишича в Черногории не первенствующий, в отличие от рода Петровичей. Жалобщики утверждали, что Ф. Шарович носит на себе портрет Петра Великого, и следует узнать, как он мог достаться ему, бывшему турецкому рабу и художнику. Они также просили, чтобы семейства Петровичей и Вукотичей были поставлены выше рода Петра Станишича. Этим местническим спором занялась Коллегия иностранных дел⁷¹.

      Еще больше хлопот доставили Василию Петровичу взрослые переселенцы. Недовольные условиями жизни, некоторые из них стали требовать перевода в Новую Сербию на военную службу в гусарских полках особым эскадроном. Такое их желание возможно