Цветочек. Маска треснула. Екатерина Ивановна Гичко

её по щекам. Останавливали её только гуляющие: женщина явно не хотела прослыть истеричкой.

      – Аррекс?! Аррекс?!! Почему я не знала об этом с самого начала?! Ты наплела мне, что она просто воительница!

      – Но мне так сказали, госпожа, – служанка почти плакала.

      Шем заинтригованно приподнял брови.

      Похоже, о Дейне начинают говорить так же, как и о наагалее: не всё и не всем.

      – Дейна, если ты постоянно будешь говорить о разрыве помолвки, нам перестанут верить, – плохое настроение господина волшебным образом развеялось ещё на лестнице, и укор произнесли с весёлым блеском в глазах.

      – Вам и так не верят, – зато плохое настроение Дейны перешло на новый уровень, и удержать язык за зубами не удалось.

      – И всё…

      Ссадаши осёкся. В коридоре гостевого крыла нарастал шум: звучали холодный взбешённый голос Делилониса и недовольный, но всё же миролюбиво рокочущий бас Вааша.

      – …весь парк прочесал, город и без тебя осмотрят…

      – Я сам его найду и насажу на кол!

      Подобные угрозы услышать из уст Дела можно было нечасто, и заинтригованный Ссадаши пополз к его покоям.

      Двери в гостиную были распахнуты настежь, дверь в спальню тоже приоткрыта, и из-за неё доносились голоса друзей.

      – Тук-тук, – известил о своём прибытии Ссадаши, проползая внутрь.

      В спальне царил кавардак, что для Дела тоже было нехарактерно. Эта белая змея обожала порядок. Огромное одеяло было смято и скомкано так, будто под ним кто-то свернулся, перина лежала кривовато и местами была подрана. Сам Делилонис стоял посреди комнаты полностью собранный и выползти ему мешал только стоящий на пути Вааш. Оба нага с раздражением уставились на Ссадаши, а Дел вдруг ткнул в него пальцем и обличительно заявил:

      – Ты знал! Знал и потворствовал ей!

      – Ты о чём? – Ссадаши заинтриговался ещё больше. – И кого ты хочешь посадить на кол? Меня?

      – Да ты тут при чём? – отмахнулся Вааш. – Того рыжего пройдоху, который тебя пристрелить пытался.

      Ссадаши ни на миг не заподозрил, что рвение Дела вызвано желанием отомстить за него, дорогого друга.

      – Что он сделал? – хвост резко дёрнулся из стороны в сторону.

      – Не надо делать вид, что не знаешь! – белый хвост Дела разъярённо свивался в кольца.

      – Да он спал весь день и всю ночь, – пытался достучаться до разума друга Вааш. – Черви ему ещё не донесли, я запретил беспокоить.

      Дейна не понимала, о чём говорят наги, но непривычно нервный наагариш её насторожил, и она поспешила приблизиться к наагалею. Но запуталась в трёх извивающихся конечностях и рухнула на зелёный хвост господина Вааша.

      – Ой, прости, – вскинулся тот и хвостом же помог ей подняться.

      Ссадаши тоже решил помочь, но не успел толком оторвать хвост от пола и невольно подставил Дейне подножку, из-за чего женщина рухнула лицом вниз уже на постель наагариша. Ссадаши прыснул от смеха и скосил ехидные глаза на Дела.

      – Если