Великолепные Эмберсоны. Бут Таркингтон

это после того, как десять минут назад они проехали Эмберсон-Хаус!

      – Это у вас такой вкус? – спросил он.

      – Да. А что?

      – Вам бы куда-нибудь поехать и немного поучиться!

      Люси выглядела озадаченной.

      – Почему вы приняли это так близко к сердцу? Я обидела вас?

      – Тут не обида, – отрезал Джордж. – Девушки мнят, что все знают, как только научатся танцевать, одеваться и немножко флиртовать. Но они ничего не знают, например, об архитектуре. Дом как дом, та же дрянь, что и остальные!

      – Что с ним не так?

      – Что с ним не так? – повторил Джордж. – Вы спрашиваете, что с ним не так?

      – Да.

      – Ну, во-первых… – он задумался, – во-первых, просто поглядите на него! Думаю, тут и одного взгляда хватит, чтобы понять, что с ним не так, если, конечно, человек что-то смыслит в архитектуре.

      – Что не так с его архитектурой, мистер Минафер?

      – Ну, он вот такой. Такой вот. Ну, например, его строили… как городской дом. – Он говорил о доме в прошедшем времени, потому что они давным-давно отъехали от него – любопытная привычка, свойственная людям. – Он был похож на дом, который должен стоять на городской улице. Разве так люди со вкусом строят загородные дома?

      – Папа говорит, что так это было задумано. Город активно растет в этом направлении и, по словам папы, скоро доберется и до этого дома – через пару лет он станет городским.

      – Все равно дрянной дом, – огрызнулся Джордж. – Я даже не знаю, кто такое сейчас строит. Теперь в город постоянно приезжает всякая рвань, к тому же местный сброд тоже стал побогаче и ведет себя, будто они тут хозяева. Дядя Сидни вчера как раз говорил об этом: они с друзьями хотят организовать загородный клуб, а эта рвань тоже туда пролезть пытается – а он об этих людях впервые слышит! Все равно я вижу, что вы ни капли не смыслите в архитектуре.

      Люси продемонстрировала свое дружелюбие, рассмеявшись:

      – Кажется, я скоро кое-что узнаю о Северном полюсе, если мы и дальше поедем в эту сторону!

      Тут Джорджа начала мучить совесть.

      – Ладно, повернем и поедем на юг, пока вы не согреетесь. Думаю, мы слишком долго ехали против ветра. Мне действительно жаль!

      Она подумала, что он так мило произнес: «Мне действительно жаль!» – и был при этом таким красивым. Наверное, и впрямь на небесах больше рады одному раскаявшемуся грешнику, чем всем святым, вместе взятым, а неожиданная любезность высокомерных людей действует сильнее, чем постоянная вежливость людей милых. Высокомерие, обернувшееся добротой, заставляет сердце таять, и Люси приветливо кивнула спутнику в знак благодарности. Неожиданный блеск ее глаз заворожил Джорджа, и он растерялся.

      Развернувшись, он пустил коня шагом, и перезвон колокольчиков стал менее ровным. Блекло мерцая сквозь беловатый пар, исходящий от крупа и боков рысака, бубенцы были похожи на настоящие крошечные колокола, и только их позвякивание нарушало всепоглощающую тишь зимней равнины. Белая дорога бежала между одинокими штакетниками, за которыми простирались заиндевевшие крестьянские дворы