Великолепные Эмберсоны. Бут Таркингтон

трудится сейчас наверху без передышки?

      – Нет, его здесь нет. – Мистер Кинни бросил взгляд на дверь и понизил голос: – Не захотел прийти. Кажется, пару лет назад он повздорил с юным Джорджем Минафером. Фред был председателем их литературного кружка и сказал, что этот юный Джорджи заставил всех проголосовать против и занял его место – да еще так нагло. Фред рыжий, ты же помнишь его мать? Ты был на свадьбе…

      – Свадьбу помню, – сказал мистер Морган, – и мальчишник тоже… большую его часть.

      – Так вот, мой Фред рыжий и горячий, – продолжил мистер Кинни, – весь в мать, и ссора с Джорджи Минафером очень задела его. Говорит, что лучше умрет, но ноги его не будет в доме любого из Эмберсонов, как и везде, где может оказаться юный Джорджи. По правде говоря, мальчик настолько переживает, что и я сомневался, стоит ли мне сюда приходить, но жена сказала, что это глупости, что не надо поощрять Фреда в раздувании обиды из-за такого пустяка и что, хотя Джорджи Минафер ей тоже не нравится, может, даже больше, чем кому-либо еще, она ни за что не пропустит настоящий прием у Эмберсонов из-за детских конфликтов. И вот мы здесь.

      – Юный Минафер ведь многим не нравится?

      – Не знаю, как насчет многих. Кажется, вокруг него полно подхалимов, но, безусловно, есть немало людей, которые охотно выскажут все, что о нем думают.

      – Что с ним не так?

      – Во-первых, он весь из себя Эмберсон. Во-вторых, его мать сходит по нему с ума и балует с самого рождения. Вот это смущает меня больше всего! Юджин Морган, не мне тебе рассказывать, кто такая Изабель Эмберсон. Кое-что от высокомерия Эмберсонов в ней есть, но никто из знакомых не станет отрицать, что она одна из прекраснейших женщин на свете.

      – Нет, – сказал Юджин Морган, – этого отрицать не станут.

      – Вот я и не могу понять, почему она так слепа, когда речь идет о ее сыне. Он считает себя этаким божком – и, честно говоря, многих от него подташнивает! А эта благородная, умная женщина, Изабель Эмберсон, смотрит на него с настоящим обожанием! Это даже по голосу слышно, стоит ей заговорить с ним или о нем. Господи! Что же она видит, когда смотрит на него?

      Лицо Моргана странным образом выражало искреннее понимание, хотя пониманием тут и не пахло, но, когда он улыбнулся, оно просияло – он всегда делался таким обаятельным и убедительным, когда улыбался. Вот и сейчас он с улыбкой ответил на вопрос старого друга:

      – Она видит то, чего не видим мы.

      – Что же?

      – Ангела.

      Кинни расхохотался:

      – Ну, раз уж Изабель видит ангела в Джорджи Минафере, она еще необычнее, чем я думал!

      – Возможно, – сказал Морган. – Но она видит именно это.

      – Господи! Тебе проще, ты-то с ним знаком не больше часа. Сам-то ты в нем ангела увидел?

      – Нет. Я увидел необычайно красивого и сатанински гордого молодого дурака, которого только-только обучили светским манерам и который старается держать себя в этих рамках, срываясь каждые полчаса.

      – Тогда что…

      – Матери всегда правы, – сказал Морган. –