Нелюбимая жена. Оливия Лейк

и не ревнивая к моей буйной татарской натуре. Знает, что вернусь, подарок подарю, кафе и клубы. Денег тоже никогда не зажимал. Она моя постоянная партнерша, красивая и яркая.

      – Пойдем, малыш, – сжал крепкую грудь и шлепнул по заднице, когда выходила. Мы сдали летнюю сессию и собрались завтра тусить. – До завтра, крошка.

      Я поехал ни к себе, в центр, а в родительский дом. Отец звонил, просил заехать. Срочно. Я мысленно вспомнил все косяки: вроде все ровно, нет причин отчитывать меня.

      Машину бросил на въезде во двор и бесшумно скользнул во двор. Дома темно, время позднее, даже младших братьев не видно. Адель сто пудов гуляет: ему восемнадцать, и дома он жил номинально. А Амир…

      – Ты все катаешь? – заглянул к нему в спальню. Ему четырнадцат, и он компьютерный задрот. – Завтра в школу, ложись уже.

      Я лично завалился сразу, едва обсохнув после душа. Утром мама разбудила, ласково и нежно. Завтрак, свежая выпечка, искренняя заинтересованность в моих делах. Я ее первенец, старший сын, который уже выпорхнул из гнезда, и мать скучала.

      Я немного удивился, когда к завтраку пожаловал дядя Адам, старший брат матери. Мы плотно общались семьями и в диаспоре держались вместе. Загитовы силу набирали и своих тянули следом.

      – Сын, садись, – отец кивнул на кресло напротив его стола. Дядя Адам остался стоять у окна. Мне стало не по себе. – Нам нужно обсудить с тобой важное дело, – замолчал, выдерживая паузу. – Лоту Валиеву.

      Я, признаться, удивился.

      – А что мне эта Лота? – лениво развалился в кресле.

      Конечно, я ее знал. Гордячка и местная принцесса. Дочка главы диаспоры – Равиля Фахитовича Валиева. Она его наследница. Единственная. На ней должен жениться Марат, мой двоюродный брат. Загитовы сейчас вторые в иерархии власти, и это выгодный династический брак.

      – Ты должен жениться на Лоте, – слова отца как гром среди ясного неба. Я подобрался сразу, леность слетела, но усмехнулся все же с неверием. Шутка?

      – Марат же…

      – Марат категорически отказался, – это уже дядя Адам сказал. – Самостоятельный, – недовольно, но с отцовской гордостью. Сыном он гордился.

      – Нам нужен этот брак, – произнес отец. – Ты нужен, Давид.

      – Пап, да ты что?! Какой брак! Мне двадцать два, я учусь, гуляю, живу! Нафиг мне эта женитьба?!

      – Замолчи! – прогремел отец и стукнул кулаком по столу.

      Дядя Адам смотрел тяжелым взглядом, прибивая меня к земле. Они все решили. Но я бороться буду! Это моя жизнь. Моя свобода. В конце концов я не хочу эту Лоту!

      – Карим, объясни сыну расклады, – велел дядя Адам и направился к выходу. Он уверен был, что дело решеное. Мы с отцом остались вдвоем. Папа смотрел грозно. Я тоже зыркал непокорно.

      – Ты чего упираешься? Я тебе не старую и страшную уродину предлагаю. Богатая и красивая молоденькая девушка. Что ты рожу воротишь?

      – Свободу берегу, – подался навстречу. – Рано мне в клетку.

      – Думаешь это прихоть? Нет, – покачал головой. – Лота единственная наследница Валиева, а ему срочно нужен зять. Равиль Фахитович хотел, чтобы это был Загитов, но…

      – И на меня согласен, – саркастично скривился. Неприятно, однако.

      – Да, – подтвердил отец. – Он серьезно болен и хочет передать бизнес и капиталы зятю. Ты понимаешь, что это шанс для нашей семьи? Женишься на дочери главы диаспоры и все, считай, жизнь удалась!

      – Да я не хочу!

      – О братьях подумай, о матери! – неожиданно психанул отец. – Хочу-не хочу! Выбора нет! Загитовых Равиль не свалит, а нас со свету сживет за отказ.

      – То есть Марату можно нахер их послать, а мне как барану в поводу идти, да?!

      – Да, Давид, да! У нас нет вариантов. Если в Москве жить хотим, если в диаспоре остаться собираемся.

      Отец взлохматил густую шевелюру и устало закурил.

      – Женишься и сделаешь ей ребенка. Валиев обрадуется и со спокойным сердцем все отдаст тебе. Ты умный мужчина, ты сможешь со всем справиться. Ты не обязан ее любить. Просто живите: делай ей детей, проявляй уважение, ну а по-тихому таскай своих Машек за ляжки. Но не сейчас.

      – В смысле? – еще больше нахмурился.

      – До свадьбы никаких баб, клубов, загулов. Ты должен влюбить в себя невесту. Она ведь тоже за Марата замуж собиралась, на него слюни пускала. Руки целуй, обещай любить, все свое обаяние включи, зажми в уголке, страсть ретивую покажи. Пусть сохнет по тебе. Так легче. Влюбленная женщина многое готова простить.

      Вот значит как… Валиевым молодой и бойкий петушок понадобился. Загнули меня раком и трахнуть решили. Ну что же, эта гордая сука будет у меня с руки есть, а когда придет время – сломаю об колено. Как меня сейчас. Все отберу, одна пустая оболочка останется!

      Наша свадьба состоялась через полгода. Я сделал все, чтобы невеста сегодня сияла от счастья. Белое платье, черные сверкающие глаза, кружевная фата – Лота была прекрасна. Она действительно очень красивая девушка. Густая жгучая копна волос, бархатная