Лучшее лето в жизни. Андрей Кокоулин

сказал Янгон, словно был в курсе хитрости «Кавахара Эйки».

      Я понял, что ему очень не хотелось, чтобы Фанг-Кефанг пускался в объяснения еще и по этому поводу.

      – Далее, – сказал Фанг, – мы можем предположить, что сами отель и Хансен являются лишь отвлекающими моментами, а все основные действия произойдут далеко от Додекан-сайто. Я вообще склонен полагать, что ход с «Пайтон-де-Люкс» – чистая провокация со стороны одного из джинкочи.

      – Чего же хочет этот джинкочи? – спросил я.

      Толстяк хмыкнул.

      – Чего и все они, – сказал он. – Территорий, ресурсов, расширения, власти, контроля. Всего этого вместе, Тиро. И твоя Эвер Дикки Хансен выступает здесь лишь проводником чужой воли. Скорее всего.

      – А ты сам говорил, что она прячется, – осторожно сказала Кэми.

      – Я уже переменил свое мнение, – сказал Фанг-Кефанг. – У всех на виду отель выстроить – это все равно, что объявить: «Вот моя прятка!». Так что я сглупил.

      – «Пайтон-де-Люкс» точно привлек внимание, – кивнул Янгон. – Вряд ли таким образом «ложатся на дно».

      – Но у нее есть турели, – сказал я.

      Фанг-Кефанг захохотал. От смеха он даже отклонился на стуле назад, и странные лупоглазые создания из анимаро, красочной бестелесной толпой выстроившиеся за ним, подались в стороны, ожидая его падения. Падение обещало быть эпическим, веса в нашем приятеле было не меньше двадцати двух канов. Секунду стул с побледневшим, взмахнувшим рукой Фангом балансировал на задних ножках, пока Янгон не предотвратил катастрофу, надавив толстяку на колено.

      Бум! Стул со стуком вернул себе две недостающие точки опоры.

      – О, Янгон, я твой должник, – сказал Фанг-Кефанг, обретая обычный, розовый цвет лица. – Я забыл, что здесь дурацкие стулья.

      – Кто-то упал? – вытянул шею из-за стойки Гелан.

      – Почти! – крикнул я. – Все обошлось!

      – Хвала Аллаху!

      – Я склонен полагать, Тиро, – сказал толстяк, несколько мгновений поворочав стул под собой, видимо, с целью придать ему большую устойчивость, – что присутствие Хансен в отеле – некая имитация, как бы декларация намерений…

      – Зачем?

      – Ну, этого я не знаю. Например, чтобы объявить, что одному джинкочи известно о планах другого джинкочи на Додекан. Еще есть вариант, что твоя Хансен является неким триггером, который должен спровоцировать ответную реакцию. Там все просчитано, шунен. Ты уж извини, – усмехнулся Фанг, – но эти турели, скорее, необходимый атрибут присутствия, чем действенное средство защиты. Продвинутый кирай даже не будет ими заморачиваться. Или вообще перехватит управление. Тогда эти «Бертран-А» просто расстреляют Хансен в ее же номере.

      Я нахмурился. Мне не хотелось, чтобы Эвер Дикки расстреляли.

      – Может, турели – это предосторожность, – сказал я. – Не от кираев.

      – Может быть, – согласился Фанг-Кефанг. – Нет, миссия ее состоит не в том, чтобы прятаться. Никто не прячется напоказ. И она – не девушка, сбежавшая к нам в район из богатой семьи. Скорее всего, это именно что некое послание.

      – Кому?

      Толстяк