Лучшее лето в жизни. Андрей Кокоулин

Желтели и лиловели стены. На стенах пестрели картины. Над широким козырьком входа наконец вспыхнула головывеска, и будто на невидимых волнах закачались буквы.

      «Пайтон-де-Люкс, отель премиум».

      – Хоть убейте, – сказал Янгон, – не понимаю, кому здесь понадобился отель. Спорим, сюда никто не поедет?

      Спорщиков не нашлось.

      И все же открытия мы не дождались. Кэми уснула первой. Я положил ее в спальник, сам прилег рядом. Не такое уж и большое это событие, подумалось мне. Ну, откроется. Значит, увижу завтра. Фанг-Кефанг включил тепловой контур, и прогретый воздух задышал на нас со всех сторон. Сютун пошел принимать душ. Один Янгон остался сидеть в своем кресле, словно на питающих разъемах.

      – Ну глупо же, – услышал я его.

      Мне захотелось возразить Янгону. Но, подбирая слова, я не заметил, как уснул.

      Утром отель так и не открылся. Не открылся он и на следующий день, и через неделю, и даже через месяц. Стоял новенький, сверкающий и совершенно пустой. Только в середине июня «Пайтон-де-Люкс» неожиданно принял первого своего постояльца.

      Тогда я еще не знал, что постояльца зовут Эвер Дикка Хансен и что это будет лучшее лето в моей жизни.

      Глава 1

      Так уж случилось, что мы все, кроме Сютуна, стали единственными свидетелями прибытия к отелю сногсшибательной Эвер Дикки Хансен семнадцатого июня в девять часов утра. Она приехала на обычном красно-желтом робо-такси от «Сити-Ко», и из багажа у нее была лишь небольшая клетчатая сумка.

      Могло, конечно, сложиться мнение, будто мы нарочно сторожили этот момент.

      Но, на самом деле, здесь, скорее, сыграло то обстоятельство, что нам совершенно нечем было заняться. На Тойдеканне вовсю насыпали очередную гору из предметов для хранения и переработки – не сунешься. «Спидмастер-ралли» и «Крашеры» неделю назад закрыли сезон. А в тот же игровой клуб «Кокута», что находился на Кайрю, смысла не было идти без запаса жетонов. Купить жетоны разрешалось даже на пособие, но городская служба социальной помощи и опеки начисляла его нам строго двадцатого первого числа («в очковый день», по выражению Фанг-Кефанга). Десятка два кредитных йен, конечно, еще с прошлого месяца оставались у Кэми на счете, но предназначались они исключительно для покупки еды. Все-таки специально на это скидывались.

      Вот и вышло, что из развлечений у нас осталась лишь игра на голоприставке в опостылевшие «Доминионы», где Фанг-Кефангу, даже одному против трех, не было равных. Сиди на скамейке перед домом, грейся на редком солнце, жди своего хода.

      И тут…

      – Ничего себе, – сказал Янгон.

      Эвер Дикки Хансен вышла из такси, подрулившего к невысокой ограде «Пайтон-де-Люкс», и у него отвисла челюсть. У меня, наверное, отвисла тоже, потому что это было – ну, словно предмет твоих юношеских грез, еженочно мерцающий в памяти, вдруг материализовался и взял тебя за руку. Грубое сравнение, понимаю, но она была как почти все люксовые девушки из «Мохнатки» – высокая, стройная, с небольшой, но рельефной грудью.

      – Кажется,