Машина желаний. Роберт Шекли

разводил суету, подчиняясь придуманному расписанию. Выполнял работу за пятерых, тогда как на борту не нашлось бы чем занять и ребенка. Зато для Дженкинса наступила пора дикого страха. Он думать не думал ни о Марсе, к которому они подлетали, ни о корабле. Он только знал, что за ним идет охота. Штурман не мог сомкнуть глаз, зная: где-то рядом, в темноте, затаился озлобленный, сумасшедший пилот. Кожа зудела, и Дженкинс с минуты на минуту ожидал нападения.

      – Значит, ты не посветишь мне? – очень тихо произнес Мастерс.

      – Лампочка разбилась, – ответил Дженкинс, чувствуя, как по коже ползут мурашки.

      – Ты зажигаешь фонарик, когда я не вижу.

      – Нет! Клянусь, я…

      – Сейчас проверим! – радостно воскликнул Мастерс.

      Звать на выручку бортмеханика было бесполезно: Барстоу возился в кормовом отсеке, все еще надеясь починить освещение.

      И вдруг лампы зажглись – очень медленно, слабо-слабо загорелись потолочные огни и озарили рубку. Хоть и приглушенный, свет все же резанул по глазам. Дженкинс как будто посмотрел на солнце.

      Сощурив глаза в узкие щелки, метрах в десяти штурман увидел Мастерса. Пилот, искусавший себе губы в кровь, подобрался и замахнулся на него осколком плексигласового щитка.

      – Починил! – кричал Барстоу. – Работают…

      В следующую секунду огни, мигнув, погасли.

      – Так, спокойно, – сказал Дженкинс Мастерсу.

      Пилот не ответил, и штурман заорал в сторону кормы:

      – Верни нам свет!

      – Поработаю с ним завтра, – ответил бортмеханик. – А теперь пора заняться системой подачи топлива.

      – К черту ее! – крикнул Дженкинс. – Мастерс меня сейчас…

      Пилот накинулся на него с такой быстротой, что аж воздух загудел.

      – Стой! – завопил Дженкинс. – Мы на месте! Прилетели!

      – Куда прилетели? – переспросил Мастерс.

      – На марсианскую станцию!

      Радар загудел, оживая, и на экране показалось сферическое изображение искусственного спутника планеты.

      – Мы прилетели. Ну же, парень, очнись. Сажай нас!

      Прошло немало времени, прежде чем Мастерс отбросил осколок щитка и метнулся к пульту управления. Посадка превратилась в новый, ни с чем не сравнимый кошмар: заплата на иллюминаторе лишила Мастерса прямого обзора, и он вынужден был полагаться исключительно на радар. Короткая вспышка света ослепила его, и он не мог различить светящихся приборов на панели. Так, пыхтя от усердия, он невидящими глазами пялился перед собой.

      Экипаж облачился в скафандры – воздуха на посадочной площадке не было. Барстоу и Дженкинс не раз садились на этой станции и, даже ничего не видя, знали, что делать.

      Спутник, хоть и был одной большой машиной, засек «Персефону» с помощью авторадара. Все его системы с шумом ожили: засверкали посадочные огни, выкатились направляющие, грузовые краны выдвигали и разворачивали стрелы. Пробужденные тем же сигналом и питаемые от того же источника, что и прочая техника, роботы – служители станции – выбегали