Ваше Сиятельство 11. Эрли Моури

саквояж Элизабет.

      Так мы и вышли из каюты: Бабский обвешанный дорожными сумками, баронесса Бондарева, которая упрямо делала все сама, и я налегке, под руку с Элизабет.

      Когда добрались до выходного тамбура, Лосев был уже там. Теперь еще яснее чувствовалось, что корвет идет на снижение, при этом часто меняет курс подстраиваясь под складки местности. Стальную громаду слегка потряхивало пение вихревых генераторов стало на тон ниже. В тамбуре замигали тусклые оранжевые лампы.

      – Заставляете волноваться, ваше сиятельство, – сказал капитан-лейтенант Лосев после некоторого молчания и пояснил: – я привык доставлять людей в обозначенную точку начала операции. А тут, видите ли, какой-то Стокгольм, – он развел руками.

      – Не какой-то, а столица Швеции, – ответил я.

      – Слегка вражеского государства, – влез в разговор Бабский.

      – Слегка вражеского, за то с удобным воздушным портом и частыми рейсами в Лондон, – продолжил я. – Так что вы, Тихон Семенович, за нас ни капли не волнуйтесь. Главное, уйдите назад со всей возможной скрытностью. Надеюсь, нас еще не засекли?

      – Нет. Здесь все глухо. Локационных дирижаблей в воздухе нет, и снизились мы вовремя. Кстати, пристроились за «Heavenly Sweden» – это их гигант – грузовой перевозчик между Римом и Стокгольмом, – пояснил командир «Ориса». – Назад тоже уйдем без проблем. Должны.

      – Хранит вас Артемида! – негромко сказала Бондарева.

      Я чувствовал, что Наташа немного волнуется, что было неожиданно для меня. И эту фразу – «Хранит вас Артемида» – на моей памяти она повторяла второй или третий раз. Пусть эта девочка (для меня, Астерия, она девочка) всей душой верит в мою возлюбленную богиню. Быть может когда-нибудь случится так, что я познакомлю ее с Арти на самом деле.

      – Сейчас будет касание, – предупредил Лосев, догадавшись по гудению вышедших недавно опор. – Темно, невидно, что под нами, и прожекторы не включишь. Может тряхнуть.

      Тряхнуло. Так что с Бабского слетела сумка Элизабет и откатилась в коридор.

      – Вы там поосторожней с моими вещами, Сэм! – в шутку сердито сказала Стрельцова.

      – Да ваша милость! Нижайше прошу прощения! – Бабский – еще тот шут, ему в самом деле нравилась эта игра.

      И мне бы очень не хотелось, чтобы он оказался засланцем враждебных нам сил. Ведь я его уже начал всерьез принимать как своего. А со своими расставаться всегда тяжело.

      «Орис» сел под небольшим наклоном. Выехал трап, загудел механизм открытия люка. Стальная створка отъехала – в лицо дохнуло сыростью, прохладой.

      Я первый ступил на трап, оттесняя рукой Элизабет. Замер на несколько мгновений, выходя вниманием на второй план, сканируя. В этом мои навыки были куда эффективнее способностей менталистов – те слишком медлительны, чтобы оценить близкие угрозы.

      – Идем! – решил я, глянув на мерцающий огнями поселок и дорогу на Стокгольм – до нее было пару километров.

      В разрыве туч появились звезды.

      – Перун вам в помощь! – негромко