Ваше Сиятельство 11. Эрли Моури

насрать на твоего Гейрона! Я сам по себе! – выпалил Майкл и тут же понял, что слишком погорячился. Видно, виски придали ему не только лишней смелости, но и глупости. Если этот Гейрон в Уайтчепеле по весу больше Костлявого, то такие слова могут обернуться очень скверно. Ну сказал, так сказал.

      Движение руки длинноволосого барону не понравилось. Как-то слишком хитро и осторожно – деньги так не достают. Не раздумывая, Майкл, дернул пистолетом вниз и нажал на спуск. Запечатанная бутылка с пивом разлетелась стеклянным крошевом. Длинноволосого и его приятеля обдало пивом, потекла по столу белая пена.

      – Я сказал не дергаться! Деньги на стол, иначе разлетятся ваши дурные головы! – говоря это необычным для себя суровым голосом, барон отметил, что такая речь звучит гораздо лучше, убедительнее. И вовсе необязательно использовать в ней маты, как это делали мерзавцы из Черных Костей.

      – У нас мало денег! Только на пиво наскребли… – тот, что в рыжей куртке подрагивающей рукой положил на стол горстку монет и несколько смятых купюр. Его приятель, побледнев, насколько позволяла темная кожа индуса, тоже выложил содержимое левого кармана. Несколько монет покатились по столешнице, упали на пол.

      – Вздумаете идти за мной – убью! – предупредил барон Милтон, сгреб со стола мелочь и несколько намокших купюр левой рукой, правая уверенно держала «Каракурт» в готовности.

      Деньги… За эти несколько минут Майкл разбогател не более чем на тридцать фунтов, если не считать мелочь. И вовсе не в этих мокрых от пива бумажках было дело. То, что сделал сейчас Майкл Милтон имело несоизмеримо более высокую ценность. Он снова перешагнул через собственные страхи. Быть может он наконец нащупал тот самый стержень, который должен быть в каждом настоящем мужчине. Только этот стержень должен быть вовсе не для того, чтобы грабить и убивать, но для того, чтобы уметь постоять за себя, за своих близких, по большому счету за весь этот мир, чтобы он стал чище, хоть немного справедливее.

      Выходя из бара, Майкл решил, что эти деньги – последнюю сегодняшнюю добычу – он разделит между двумя нищими, которые сидят возле лавки господина Макбретни. А тех семи с лишним тысяч фунтов, которые стали добычей в пабе «Three Old Barrels» с лихвой хватит, чтобы перебраться в тихий район на окраине Лондона и затаиться там.

      Быть может под воздействием виски или на волне душевного подъема Майкл даже подумал, что позже он сможет придумать, как вызволить Элизабет их тюрьмы. Ведь она – единственный по-настоящему родной ему человек. Отчего-то вспомнилось прикосновение ее губ к члену, а потом ощущение от ее тесной и мокрой пещерки. Тогда он, Майкл Милтон, был так скован страхом, что в первый раз не смог даже кончить и Элиз посмеивалась над ним. Посмеивалась над его нерешительностью, робостью, как она выразилась «идиотской непорочностью». Боги, как давно это было!

      Держа ладонь на шероховатой рукояти «Karakurt», Майкл свернул на Чиксан-стрит. До дома мисс Шухер оставалось пройти пару сотен шагов. Уже было темно, чему способствовал туман, снова