Печали мира прочь гоните. Константин Трунин

и мы сами горе,

      по разные теперь брега.

      Исторгли крик, прокляли душу,

      навечно ставшие враги,

      кричим лишь: «Я тебя порушу!

      И вправлю я тебе мозги».

      Мы тем приносим в мир страданье,

      идя благому вопреки,

      чему находим оправданье,

      сжимая крепче кулаки.

      Из раза в раз, никак иначе,

      свой выше ставя интерес,

      а после в обоюдном плаче

      прощенье просим у небес.

      «Опять и снова… Что такое?..»

      Опять и снова… Что такое?

      И сколько это повторять?

      Творите пагубу. Дурное!

      Вы продолжаете плутать.

      Живите миром в наше время.

      Зачем полезли на рожон?

      Взвалили груз. По силе бремя?

      Творите это испокон.

      Но нет у вас уже свободы,

      вы брошены на жернова.

      Все ваши вольные народы

      забыли истины слова.

      Искали в ком вы гегемона?

      Взирая в сторону равнин.

      Вы – порождение дракона,

      и он над вами властелин.

      Забыли честь и славу предков,

      когда-то разоривших Рим,

      живя теперь среди объедков.

      Вам это нравится самим?

      Где вольный дух? И где решимость?

      И был ли вашим Ришелье?

      Вы только пестуете лживость

      Вас растерзал бы д'Обинье.

      Заходит солнце над горами,

      так зримо близится закат.

      Повисло страшное над вами.

      И кто в том будет виноват?

      Не стало Рима – вас не станет.

      Разрушен будет предков дом.

      Могущество навеки канет.

      Подумайте сейчас о том…

      «Не те пути мы выбираем…»

      Не те пути мы выбираем,

      идём дорогою не той,

      на зло себе мы поступаем,

      и жертвуем всегда собой.

      Одно лишь помнится мгновенье,

      когда вела дорога в рай,

      но одолело всё сомненье,

      в душе оставив птичий грай.

      С поры той в памяти засело,

      как бился в мраке серых туч,

      стремление к мечте сгорело,

      исчез последний света луч.

      Всю жизнь построив из внушений,

      в печали падаем без сил,

      идя дорогой из лишений,

      о чём никто нас не просил.

      Мы сами в том повинны будем,

      по доброй воле взаперти,

      мы обязательно забудем,

      и не найдём уже пути.

      «Сидел правитель в корчах боли…»

      Сидел правитель в корчах боли,

      хватал руками он живот,

      безумный стал помимо воли,

      казнил он лекарей пятьсот.

      Желал спасения, молился,

      конец предвидя скорых дней,

      он с волей неба не смирился,

      во злобе вызвал сыновей.

      «С востока жду к себе я магов,

      а вы встречать идите их,

      мне нужен их совет и загов», —

      сказавши это, он затих.

      Три сына старших возразили:

      «На небе яркая звезда.

      Без колдунов мы прежде жили,

      не пустим магов мы сюда!»

      Правитель, в ярости воззревши,

      лишь указал на эшафот,

      и слуги, головы их вдевши,

      решили дело без хлопот.

      Входили маги в город после,

      сюда влекомые звездой,

      царя так стали они возле,

      спросили: «Что же, царь, с тобой?

      Болит живот! То всем нам ясно.

      По воле это божества.

      Тут промедление опасно!

      Потребны нам для колдовства

      златой предмет, смола и масло, —

      добавив тихо, чуть дыша, —

      пока на небе не угасло…

      кровь непростого малыша,

      чьё рождество на свет редчайше.

      Пусти к нему для ворожбы».

      Взглянул на магов царь строжайше,

      грозя погибелью судьбы.

      …Шли дни, царь становился злее,

      а магов словно вовсе нет,

      живот болел ещё сильнее,

      погас