Охотники на героев. Цена свободы. Никита Сахно

над собой, но были моменты, вроде этого, когда что-то пыталось вырваться. Она вела себя странно или говорила иначе – все это было проявлением личностей, засевших в ее сознании, как занозы.

      – Все в порядке?

      – Да, Имва. Не волнуйся. Это я так. Вырвалось.

      Она пыталась спрятать лицо, но от него не укрылось то, что она выглядела взволнованной.

      – В последнее время мы не говорили об этом. Всё ли в порядке?

      Имва подсел к ней, проверив, не слышит ли их гоблин Меро, но тот занимался поклажей. Со своими пассажирами он предпочитал общаться как можно меньше.

      – У меня в голове засела целая группа людей с древним, сумасшедшим колдуном в придачу. Как думаешь, как я? Ох, прости, – вздохнула девушка, поправляя черную прядь. – Я в порядке. Насколько это возможно. Если ты хотел спросить хочется ли мне кому-то свернуть шею силой мысли, то нет.

      – Рад слышать. А ты…ты…не замечаешь никаких изменений? В смысле, стало ли хуже, чем когда мы уехали из Фанрайта?

      Имва старался смотреть на нее украдкой. Как сверкают ее глаза, когда она узнавала что-то, что ее волнует, как она поправляла длинные волосы, как у нее между бровей появлялась складка, когда она задумывалась. Вряд ли Виктория сама про себя знала столько подробностей. Тем труднее было поверить, что в ее голове могли умещаться несколько посторонних мертвецов. Включая жуткого некроманта Мозеса. Истории об этом жутком колдуне пересказывали друг другу даже сородичи Имвы. Именно по его вине погиб другой лес амеванов, и Мовар остался последним прибежищем для выживших.

      – Не волнуйся, они пытаются вырваться, но, думаю, я нашла способ их подавить. Только в голове плавают чужие воспоминания. И порой мне трудно различить, где кончаются мои и начинаются чужие. А иногда у меня возникает сильная эмоция и она…резко меняется. Словно мои мысли или чувства стали принадлежать другому человеку. Звучит жутко, правда?

      – В лесу найдутся ответы. Если о магии где-то можно узнать, то только там.

      Он потер руку в том месте, где чувствовал невидимых змей, копошащихся под кожей. Мозес – некромант, засевший в голове Виктории – не появлялся, но их договор все еще действовал. Имва ощущал его незримое присутствие. Мозес поставил условие помочь ему в нужный момент, но это могло быть что угодно и когда угодно. Каждый день Имва возвращался мыслями к тому самому моменту. Ему пришлось пробудить некроманта в голове девушки, чтобы спасти все их жизни. И он надеялся, что цена, которую будет необходимо заплатить, не окажется слишком высокой.

      – А еще, – нахмурилась Виктория. – Я почти не чувствую воспоминаний колдуна. Он затаился. И мне кажется, что он пытается скрыть нечто от меня. Иногда я вижу вещи, ох, которых бы лучше не видела. Но все они про его прежнюю жизнь. Что бы я ни делала, у меня не получается вернуть воспоминания про времена, когда я вырвалась от королевы.

      – Форма разума невероятно сложна. Но мы с наставниками что-то точно придумаем.

      – Долго нам с Рантаром оставаться в Белоозерье будет