Куколка. Евдокия Краснопеева

нужную мысль до барина она донесла, теперь остаётся только ждать.

      Господин Коржавин хоть мыслями и не торопок, но в решениях своих твёрд.

      Варенька слышала отдалённые раскаты марфушиного неистовства и даже различала отдельные слова. «Замуж пора» она услышала вполне явственно. И тут же оскорблённая гордость подсказала ей, что нашла выход, как залечить полученные от Шербрука раны.

      Глава 11

      Следующие полчаса наполнили графа Беллингтона новым опытом.

      «Брат милосердия! – ново, необычно и даже свежо», – усмехался Чарлз, черкая острозаточенным ножом по предполагаемым швам грязного платья.

      Справедливо рассудив, что одежда всё равно испорчена и нет необходимости щадить эти жалкие лохмотья, он не особо церемонился. Торопился ещё и потому, что понимал: действенная помощь нужна немедленно.

      У двери по-прежнему непреодолимой преградой для слуг возвышался Аякс. Стоило оттащить пса к месту его заключения, да только это могло занять много времени, а полуженщина-полутруп требовала безоговорочного внимания.

      Срывая последние тряпочки с безучастного тела, испачкавшись при этом ещё основательнее, Чарлз чертыхался.

      – Надо было оставить твою находку под кустом, – сказал издали граф собаке, и крикнул дальше, толпящимся в коридоре слугам. – Тёплой воды, тряпок и бренди.

      Суетливый гомон и бодроудаляющийся топот сказали ему, что приказания приняты к исполнению. Чарлз бросил взгляд на пострадавшую и невольно задержал дыхание. Тело, блестевшее перед ним безупречной кожей, было гармоничных пропорций. Если бы не оскорбляли взгляд сбитые в кровь ступни и не выделялись заскорузлые красные ладони, граф мог бы с уверенностью сказать, что не встречал женщины прелестнее. Не отдавая себе отчёта в действиях, Беллингтон стремительно смахнул грязные пряди с лица потерпевшей, ожидая увидеть продолжение совершенства. Его ждало разочарование: на опухшем, в лиловых разводах от ушибов, лице невозможно было угадать присущие прежде черты. Даже форма губ скрывалась под кровью, засохшей коркой.

      «Жива ли она? – Беллингтон сжал ледяное запястье и ощутил слабые толчки прерывистого пульса.

      – Если и жива, то ненадолго, – пробормотал граф себе под нос недовольно.

      Он резко крутнулся к двери: так и есть – сгрудились у входа и не торопятся доставить ему нужные вещи.

      Аякс уже был спокоен. Хотя его голова, сложенная на вытянутые лапы, занимала почти весь проход, а сощуренные глаза злобно поблёскивали, Чарлз был уверен, что пёс понимает всё происходящее и не намерен чинить препятствий слугам.

      – Я жду вас, – сказал граф ёжившимся в страхе горничным таким тоном, что перспектива быть растерзанными собакой показалась им более привлекательной.

      Софи и Мэри, толкаясь, ринулись к жертве ночного происшествия, и Чарлз решил, было, что остаток ночи он всё же закончит в своей постели.

      Поторопился с выводами!

      Софи, недолго думая, засунула ступню пострадавшей прямиком в чашку с горячей водой.

      Боль была ужасающа. Элизабет показалось,