Куколка. Евдокия Краснопеева

света, но почувствовал тяжёлую длань Кирилла Алексеевича на своём плече. Ладонь Заварзина похлопала юношу вроде бы дружески, но при том очень сильно, и господин Лемах понял, что не стоит возражать.

      – Завтра же и прихватите с собой вашего гостя.

      Теперь Петя понял, что в этой просьбе он не смеет отказать … ежели хочет, конечно, и дальше спать спокойно.

      Александр приглашение младшего Лемаха принял охотно и всю дорогу пытался развеселить юношу забавными анекдотами.

      Только Петенька был мрачнее тучи. Сомнения теснились в его голове: а ну, как граф проиграется вчистую? Денег-то папеньке он ещё не заплатил…. Поэтому Пётр Георгиевич устроился как можно ближе к столу, за которым уселся играть Шербрук. Юноша переживал за англичанина, как будто за себя самоё. Оказалось, зря только страху на себя нагнал.

      Александр выиграл крупную сумму – 25 тысяч рублей.

      Петенька подпрыгнул, ахнул, хватаясь за голову.

      «Вот мне бы такое везение! Враз бы с долгами разбросался», – пронеслась завистливая мысль.

      От резкого его движения канделябр со всеми 10-ю свечами качнулся и повалился прямиком в малиновые портьеры, закрывающие окна. Запахло палёным, и все разом заволновались, бросаясь тушить начинавшийся пожар.

      Александр подошёл к, сохранявшему спокойствие, хозяину дома и сказал тихо, но внятно:

      – Я позволю вам отыграть всю сумму денег, так опрометчиво мне подаренную – и только.

      Кирилл Алексеевич хотел изобразить на лице полное неведение, но, наткнувшись на холодный графов взгляд, отказался от такой идеи.

      – Не люблю казаться дураком, – продолжал Шербрук, – да и других дурачить не позволю.

      В его тихом голосе не было угрозы, лишь только констатация фактов.

      – Можете, конечно, оскорбиться, – кривая усмешка прошлась по твёрдым губам англичанина. – Да только, я на дуэлях с шулерами не дерусь.

      Заварзин губами побелел и сжал руки в кулаки. А Александр как будто и не заметил угрожающей позы штабс-капитана.

      – Так что, будем раздувать скандал или тихо разойдёмся?

      – Скандала не будет, – процедил сквозь зубы Кирилл Алексеевич.

      Вечер закончился вяло и уныло: не было в воздухе накала страстей и, будоражащего кровь, азарта. Ставили помалу и оказалось, что, в конце концов, все остались при своих. Никто не выиграл, никто не проиграл – так, мелочь какую-то, не стоящую особых переживаний. Крупный выигрыш английского графа тоже сошёл на «нет», но не сенсационно, а как-то невзрачно, как будто его и не было вовсе.

      Петя сильно волновался, один изо всех присутствующих. Конечная потеря Шербруком 25 тысяч рублей переживалась им хоть и тайно, но весьма бурно. Юноша краснел-бледнел, даже принимался несколько раз громко икать и оттого бежал в туалетную комнату опрометью.

      Сам Александр оставался невозмутим, предупредительно вежлив и по-английски скучен.

      – Батюшки мои! – вскричал Калязин, прощаясь с хозяином дома. – Никогда ещё у тебя, душа моя, не было так уныло.

      – Это Пётр Георгиевич виноват, –