Притяжение. Ники Сью

ведь была убеждена, что это наша первая и последняя встреча. Теперь что выходит – мы будем видеться круглосуточно? Он будет жить в моем доме? Подслушивать мои разговоры? Следить за моей личной жизнью? К такому я не готова. Можно как-нибудь повернуть время вспять, пожалуйста? На худой конец, я не откажусь от большого черного чехла или зонтика, чтобы укрыться. Вот это я заработала приключений себе на…

      С другой стороны, не все ли равно? Правильно! Я девушка взрослая, да и ничего такого не произошло. Подумаешь, разок поцеловались! Может, этот, как его там? Точно, Дмитрий, Дима, Димочка… Нет, Дима, пускай будет просто Дима. Возможно, мой новый знакомый уже вообще забыл вчерашний вечер.

      – Твой телохранитель, – повторяет отец. – Люк – проверенный парень.

      – Люк? – зачем-то уточняю, пытаясь понять, как мы перешли от Димы к Люку и где тут связь.

      – В наших кругах его так называют, – поясняет отец. – Из-за фамилии: Люков. Я с Люком знаком не первый год, можешь не переживать насчет него, Вероника.

      С моих губ срывается истерический смешок. Конечно, я могу не переживать, ведь все самое страшное уже случилось! Ладно, Ника, надо успокоиться. Не хватало еще опозориться перед Люком этим!

      Он неожиданно подходит ко мне достаточно близко и протягивает руку.

      – Дмитрий.

      Взгляд его пронзительно-бирюзовых глаз нагло скользит по моему телу, задерживаясь чуть дольше положенного на губах. Или мне кажется? Но губы горят, как если бы я использовала мятный бальзам.

      – Рад знакомству, Вероника Сергеевна.

      Я сглатываю. И тут откуда-то берутся эти проклятые мурашки, следом за которыми у меня учащается пульс. Я все еще помню вкус его губ: сладкий, словно медовые сливы. Щеки накрывает жар от нахлынувшего смущения, мне приходится сделать несколько коротких вдохов, чтобы ответить, как полагается.

      – Взаимно, – цежу сквозь зубы, но руку не пожимаю. – Папа, – перевожу взгляд на отца. – Ты уверен, что мне нужен… помощник?

      – Я не помощник, – вставляет Дима. В его голосе звучат высокомерие и уверенность, и мне даже завидно. Ему явно плевать на то, что произошло между нами. Чего я тогда переживаю? Неужели во всем виноват дурацкий крышесносный поцелуй?

      – Мне без разницы, кто ты, – огрызаюсь я.

      – Отличать черное от белого учат детей с рождения. Это довольно важный навык, Вероника Сергеевна, – он произносит это иронией, вроде как намекает, что я обделена мозгами.

      Вот же засранец!

      – С такими, как ты…

      – Вероника! – рявкает отец, не давая возможности закончить словесную перепалку. – Это не обсуждается.

      – Но пап…

      – Никаких «но», – ставит точку отец. Вот, пожалуйста, он снова тот самый самоуверенный мужчина, которому никто не имеет права перечить.

      Перевожу взгляд на Диму. Он смотрит в упор на меня, и воздух вокруг нас, кажется, трещит от напряжения, еще немного – и появятся искорки. Отец отворачивается, чтобы взять свой телефон с книжной полки, и за эти несчастные две-три секунды между мной и Димой происходит взрыв