Притяжение. Ники Сью

жених. Так, банальное официальное название человека, который есть, и не более.

      – Хочешь сказать, у тебя с тем парнем что-то было? – я слышу, как его интонация меняется. Егор даже закашливается – видать, подавился своим ядом. Придурок! Так тебе и надо!

      – Знаешь, он классно целуется! – а вот тут я нисколько не вру, ведь Дима реально целуется крышесносно. Он, конечно, тот еще бука, но отрицать очевидное глупо. Да и Егора это сто процентов заденет. Он-то думает, что самый лучший на свете или даже в галактике. Надеюсь, пошатнувшееся самолюбие даст о себе знать, и мы разорвем помолвку. – У меня аж мороз по коже.

      – Не боишься гнева папочки? – Жуков цокает в трубку и ехидно напоминает мне про отца.

      – А чего мне его бояться? Мы с тобой в равных условиях.

      – Я – мужик, мы далеко не на равных, – Егор говорит эту фразу довольно тихо, практически шепчет в трубку, и я понимаю, что мои слова все-таки задевают его, как бы он ни хорохорился.

      – Ты живешь в девятнадцатом веке, видимо. Нынче отмазки вроде «я мужик» не имеют смысла. Все! Отключаюсь. У меня планы на вечер, и ты в них не входишь, – бросаю пренебрежительным тоном.

      – Стой! – шипит он, когда я убираю телефон от уха. – Завтра важный прием. Не забыла, надеюсь? Я заеду за тобой в шесть.

      Сжимаю с силой мобильный, прожигая взглядом фотку Егора на экране. Каюсь, про прием я реально забыла, и лучше бы мне о нем никто не напоминал. С детства ненавижу эти торжества. Люди, разодетые в брендовые шмотки, приходят поиграть на публику. Девушки хвастаются своими женихами, женщины с гордостью вещают о достижениях мужей или детей. А мужики… Как-то я стала случайным свидетелем измены одного влиятельного бизнесмена: он зажимал молодую официантку в темном закутке, пока его супруга фальшиво улыбалась своим подругам, рассказывая про их будущего ребенка.

      Фу! Мерзость!

      И раньше как-то прокатывало не ходить, я могла придумать отмазку из серии «надо делать уроки», «приболела», «завтра важная контрольная». Но с возрастом все это перестает работать, и волей-неволей приходится тащиться в это общество гадюк с одной-единственной мыслью: как бы не стать сожранной заживо. Тем более для моего отца такие приемы – важная штука, и он не позволит мне отсидеться дома.

      – Нет, приеду сама. Отключаюсь!

      Я сбрасываю, пока Егор не успел ничего ответить, и возвращаюсь в ванную. Вода остыла, в комнате теперь не так тепло… Жуков даже такую мелочь смог испортить. Чтоб ему икнулось!

* * *

      На прием к Пресняковым мы едем вдвоем с отцом. Перед этим я с неохотой надеваю лиловое платье в пол с тонкими бретельками и красивым разрезом. На плечи накидываю короткую черную норку, сегодня теплый вечер, но не настолько, чтобы выйти с открытой спиной.

      Во дворе нас ждет кортеж с охраной: высокие и мускулистые мужчины, одетые в строгие черные смокинги, подчеркивающие их силу и уверенность. Каждый излучает ауру спокойствия и контроля, словно все бренное им чуждо. И где только отец нашел такую бригаду? Как на подбор.