Кровь и тени Эльдранора. Дмитрий Кувуруз

понравится!

      Эйден ответил кивком. Он всё ещё смущался от столь искренней заботы, непривычной после лет лишений и жестокости. Но Эйлин умела найти к нему подход без слов. Её доброта говорила сама за себя, делая то, чего были не способны никакие речи.

      С ловкостью, отточенной годами, Эйлин положила на тарелку большой кусок горячего пирога и поставила перед Эйденом. Её глаза лукаво сверкнули, и она подмигнула:

      – Я постаралась специально для тебя. Если вдруг не понравится – не скрывай, но учти, придётся доесть всё до крошки, – поддразнила она, возвращаясь к своим делам, но время от времени оглядываясь, чтобы увидеть его реакцию.

      Эйден лишь слегка улыбнулся, чувствуя, как тепло, идущее от этой женщины, наполняет его изнутри. Здесь, в тихом углу трактирной кухни, он вдруг понял, что не всё в мире сводится к боли и холодному стуку кирок в подземных шахтах. Здесь был вкус хлеба, аромат чая и тепло улыбки, которые на миг позволяли верить в лучшее.

      Эйден посмотрел на пирог: золотистая хрустящая корочка, тёплый аромат сыра и приправ. Под пристальным взглядом Эйлин он осторожно откусил кусочек. Вкус оказался ещё лучше, чем он мог представить – нежный, согревающий и удивительно домашний. Эйден одобрительно кивнул, выражая признательность без слов.

      Эйлин рассмеялась, отряхивая руки о полотенце, затем наклонилась чуть ближе, её голос смягчился и потеплел:

      – Знала, что тебе понравится! Перед моими пирогами никто не устоит. – На миг она задержала на нём взгляд, и в её тоне прозвучали заботливые нотки: – Тебе это нужно, Эйден. Ты мало ешь и ещё реже улыбаешься. А теперь, хочешь ты того или нет, ты – часть нашей семьи. Мы о тебе заботимся.

      Её простые слова, произнесённые без нажима, но с искренней теплотой, задели скрытые внутри раны, которые Эйден долго старался не замечать. Привыкший к холодному одиночеству, он редко встречал истинную заботу. Но Эйлин – простая женщина из скромного трактира – с лёгкостью приняла на себя роль хранительницы его покоя. В её глазах Эйден был кем-то близким, кого нужно оберегать, как младшего брата или дорогого гостя, заблудившегося в чужом мире.

      Он глянул на неё, пытаясь вложить в благодарный взгляд всё, что не мог сказать. Эйлин ответила лучезарной, лишённой упрёков улыбкой, словно намекая, что слов не требуется. Она уже знала, что Эйден понимает и ценит её заботу, пусть и не до конца осознаёт, насколько она стала важной частью его жизни.

      Немного погодя, Эйден отвёл взгляд от Эйлин и осмотрелся. Утренние лучи всё ярче освещали зал трактира, заполняя его мягким светом. Это было то странное время суток, когда ночные постояльцы давно разошлись, а новые, утренние гости ещё не подошли. В очаге мерно потрескивали дрова, разгоняя остатки ночного холода. В воздухе смешались ароматы свежего хлеба, чая и эля – запахи, рождающие чувство защищённости.

      Но вдруг его внимание привлёк силуэт в дальнем углу. Это был путник в длинном тёмном плаще, с опущенным капюшоном. Он сидел неподвижно, словно тень, с бокалом эля