Партиец. Никита Семин

ответил я, пытаясь осознать масштаб личностей, которых мне «подогнал» Иосиф Виссарионович.

      Получалось плохо. И ЭТИ люди должны мне помогать?! Да на их фоне я никто! Так, погулять вышел.

      – Ну, не буду тогда вам мешать, – попытался покинуть свой кабинет Удальцов, что еще сильнее выбило меня из колеи.

      – Не стоит, Иван Дмитриевич, – подал голос Вышинский. – Мы с товарищами уж как-нибудь найдем себе свободный кабинет, чтобы поговорить.

      Удальцов благодарно кивнул и после этого мы вышли из кабинета ректора. Свободная аудитория нашлась довольно быстро. Оба мужчины ориентировались в университете хорошо и уверенно шли по коридорам. На меня в их компании проходящие мимо студенты смотрели с удивлением, а за спиной шла волна перешептываний.

      Наконец, оставшись втроем, разговор снова завел Вышинский.

      – Сергей, – обратился он ко мне, усевшись за стол лектора и развернувшись в пол оборота. – Скажу прямо – если бы не просьба товарища Сталина, я бы с тобой сейчас не разговаривал. Времени у меня не много, поэтому поступим так: вы с Александром Александровичем работаете в течение недели, а допустим по понедельникам, показываете итог ваших трудов мне. Как я понял, я должен буду его проверить и указать – что там не так. Правильно?

      – В целом – да, – осторожно кивнул я.

      – У вас есть возражения? – повернулся он к моему декану.

      Тот тоже чувствовал себя перед Вышинским немного неловко, поэтому возражать не стал.

      – Согласен с вами, Андрей Януарьевич, – сказал Жижиленко.

      – Хорошо. Сегодня среда, жду вас в понедельник в здании Главпрофобра. Я распоряжусь, чтобы вас пропустили и указали дорогу к моему кабинету. До свидания.

      Вышинский встал и, больше не обращая на нас внимания, покинул аудиторию. Да уж. Не ожидал я, что с таким человеком придется работать. Думал, кого «пожиже» товарищ Сталин мне даст в помощники. Уж точно не самого начальника управления всего образования в СССР. Да и кто у кого в помощниках? Судя по поведению Андрея Януарьевича, себя «помощником» он уж точно не считает. Скорее тем самым «прокурором», которым работал до становления ректором МГУ.

      Это что же? Иосиф Виссарионович НАСТОЛЬКО заинтересован в удачном составлении законов? Иначе бы не стал отвлекать такого человека от дел.

      После ухода Вышинского, декан задумчиво посмотрел на меня.

      – Да, заварил ты кашу, Сергей.

      Я лишь беспомощно развел руками. Ну как я мог подумать, что товарищ Сталин подключит к работе и его, и бывшего ректора?

      – Ладно. У тебя же есть черновые наработки? – деловито перешел к делу Александр Александрович.

      – Да, только дома.

      Иосиф Виссарионович отдал мне их перед моим уходом, не пришлось все писать заново.

      – Тогда приноси их завтра. Посмотрю, что у тебя получилось.

      На этом мы попрощались, и каждый пошел по собственным делам: декан к себе, а я на пару по хозяйственному и трудовому праву.

      Фактически с этого момента руководство