Вкус стеклянной крови. Джеймс Карден

амбразуру. Его речь напоминала скорее пулемётную ленту, которая обрушилась градом огня на подавление прямо на унтерсекретаря, но тому тоже было что ответить. Они с Феликсом Зейном, как представился златовласый юноша, в целом быстро нашли какую-то свою общую волну и в ней же направились на нужный этаж, после того как Ильтон сухо перекинулся парой фраз в регистратуре – не столько из необходимости, сколько из надежд, что рекомендация шефа магического управления вела их не к этому юному дарованию алхимических наук.

      – Да-да, в целом из представленного вами описания мы, ну, то есть я, представлял себе как раз такую картину. Вихреобразование Шерминга почти точь-в-точь описывает природу объекта, который вы хотите передать нам на изучение. Отсылающее к природной магии драконов, оно довольно плохо поддаётся контролю и потому редко используется в современной магической науке… – продолжал Феликс на подходе к кабинету, принуждая усталого оберсекретаря с очень большим интересом изучать местное строение плит и их архитектурную композицию в надежде хотя бы на минуту отвлечься.

      – Однако, если верить современной струнной магической теории, в целом даже хаотические нити можно вплести в основную формулу заклинания, если внедрить достаточно фокусирующего элемента. Тракийские кристаллы как раз обладают нужной структурой, и их решётка позволяет распределить даже фрактальную нагрузку, если она не превышает… – вторил ему уже Фридрих, явно не менее счастливый от того, что его вырвали из бумажной волокиты будней и позволили хотя бы на краткий миг вернуться в академическую среду. В такие моменты Рейнхард, тщетно пытающийся не слушать молодое поколение, не менее тщетно пытался понять, от чего его рыжее чудо пошло в следствие, а не в науку, которой он так горел.

      Благодатная тишина опустилась на уши оберсекретаря именно в тот момент, когда они наконец ступили на территорию искомой лаборатории. Выглядела она идеально, будто бы даже опережая время, в котором остановился весь комплекс. Множественная химическая и алхимическая аппаратура состояла из замудрённого ансамбля стеклянных и металлических труб, которые соединяли между собой различные аппараты, обрамлённые рунами и свитками с запечатанными формулами. По периметру можно было заметить бесчисленные стеллажи с документацией и образцами. Всё здесь намекало на то, что, если в этой лаборатории и бушевал Феликс, сейчас несколько взъерошенный и местами даже расхлёстанный, то под чьим-то тщательным надзором. Именно фигура этого надзора, видимо, и вызывала эту долгожданную тишину, ведь, войдя в лабораторию, Ильтон обнаружил две пары глаз. Одна из них неотрывно продолжала вести какой-то эксперимент в дальнем углу, даже не оборачиваясь на вошедших, разве что, буркнув себе что-то под нос, поглубже зарываясь в микроскоп, пока две серебристые точки с толикой укора осматривали вошедших. Рейнхард приосанился, будто бы вытягиваясь из своего обычного полусгорбленного состояния, смотря сверху