Пусть разорвут тебя собаки!. Анна Кушу

каждым новым сном Аттик чувствовал, что упускает возможность исполнить зловещий приговор, но при этом его никогда не покидало чувство, что рано или поздно он это сделает, хочет он того или нет. А хотел ли он – было тем вопросом, который мучил его на протяжении длительного времени, когда он был еще подростком. Часть его не хотела никому навредить, другая часть – ненавидела Ее лютой ненавистью. И Аттик не мог понять, почему. Он знал, что она его злейший враг, и что она опасна, и, если он не убьет ее, она убьет его – как ей уже много раз удавалось. Он не должен был ее щадить – идти на поводу моральных принципов обычного человека, ведь он не был обычным человеком. При этом Аттик чувствовал, что он не был злом – она была. Повзрослев, он принял свою судьбу, больше не обращаясь к недрам своего существа в поисках истины: хочет ли он мщения? Хочет или нет – это уже не важно. Он сделает это, даже если весь мир будет его отговаривать. Он это уже много раз делал. Либо он ее, либо она его.

      Второй сон приснился ему восемь лет назад, тогда же его увидела и Диана. Но его сон длился дольше и сопровождался деталями, которые помогли ему распознать город, близ которого мог находиться тот дом, который ему предстояло отыскать. Ему только исполнилось семнадцать, он был несовершеннолетним и поехать разыскивать дом в окрестностях другого города казалось ему не самой удачной идей. К тому же он был еще не готов. В течение последующих восьми лет его поочередно мучило два состояния: терзанья – тщетные попытки забыть ее и в то же время тщательная подготовка к неминуемому. Но обе эти противоположные по своему замыслу составляющие его личности сходились во мнение о том, что день, когда он ее встретит все расставит на свои места. Пусть все решится само собой, он не будет ничего придумывать. Когда-нибудь ему удастся найти этот дом, и тогда он поедет туда, чтобы понять, сможет ли он жить дальше без мести и без того, чтобы подвергать свою жизнь опасности.

      Когда ему приснился третий сон, Аттик был уже настолько силен, что ему не составило бы труда управлять другим человеком в течение длительного времени. Он был готов телесно – физически, но не морально. Он все еще не мог заставить себя поверить в то, что он способен это сделать, но все же занялся поисками дома. Сначала Аттик искал в интернете, затем объезжал на машине все ближайшие населенные пункты, постепенно отдаляясь от города. Но тщетно. Пока ему не приснился четвертый сон. Наконец-то он видел дом не только внутри и снаружи только с одного ракурса – спереди, там, где был сад, обрамленный лесом. Сон словно превратился в компьютерную игру, позволившую ему бродить по дому, заходить в самые дальние комнаты, видеть, что творится за окном, куда ведет та или иная дверь, чем заканчивается лестница. Он видел покрытые пылью предметы декора: пожелтевшие молдинги в одной из комнат, подсвечники из яшмы и бронзы, расставленные на полках, многочисленные статуэтки собак из агата и нефрита, старый камин из оникса, над которым грозно нависали развесистые оленьи рога на деревянной доске, прикрепленной