Слуга демона. СанаА Бова

её руках блестел нож, который сам по себе был произведением тёмного искусства. Его тонкое лезвие, прозрачное, как луч лунного света, казалось одновременно хрупким и несокрушимым. Каждый раз, когда она двигала им, воздух вокруг ножа слегка дрожал, как будто это оружие разрезало не только материю, но и саму реальность.

      Рукоять ножа, сделанная из тёмного дерева с серебряными вставками, была украшена маленькими рунами, которые светились слабым голубоватым светом, перекликаясь с символами на её фартуке. Этот инструмент был не просто кухонным ножом – он был её проводником, её связью с магией, источником её силы.

      Каждое её движение с этим ножом было грациозным и продуманным. Она двигалась так, будто танцевала, но это был не танец, а ритуал, наполненный силой и значением. Когда она разрезала кусок мяса или поднимала банку с таинственным ингредиентом, её движения были столь точными, что казалось, воздух вокруг неё замедлялся, чтобы подчиниться её воле.

      Она не просто готовила – она творила магию. Каждый её жест был наполнен смыслом, каждая щепотка соли или капля густой тёмной жидкости казались последними штрихами картины, которая вот-вот оживёт.

      Её кухня была её миром, её алтарём, а она была его повелительницей. От её работы исходила тишина, пропитанная напряжением, как перед бурей. Даже цепи на потолке, обычно едва слышно звеневшие от движения воздуха, теперь казались замершими, словно не смели нарушить её концентрацию.

      Когда она опустила нож и посмотрела на котёл, наполненный бурлящей субстанцией, воздух вокруг неё наполнился новой волной запахов. Это была смесь сладости и горечи, насыщенного аромата обугленного дерева и чего-то незнакомого, холодного, что пробирало до костей.

      Её лицо осталось бесстрастным, но её глаза вспыхнули, как два золотых солнца, отражающих внутреннее удовлетворение. Грила знала, что всё было сделано идеально. Она стояла в центре этой бездны, воплощая собой силу, магию и вечную тьму Валдмора.

      На массивном каменном столе перед Грилой были разложены ингредиенты, столь странные и пугающие, что они не могли принадлежать миру смертных. Каждый из них источал нечто уникальное: одни – слабое сияние, другие – мягкое шипение, третьи – ароматы, настолько насыщенные, что воздух вокруг стола, казалось, становился плотным.

      В центре стоял сосуд из мутного стекла, внутри которого плескалась молочно-белая жидкость. Она была необычной: из её поверхности поднимались тонкие струйки пара, которые таяли в воздухе, издавая еле уловимый запах чистоты и свежести. Этот аромат напоминал первые зимние лучи солнца, но с каждым вдохом он оборачивался горечью несбывшихся ожиданий.

      Грила наклонилась над сосудом, её жёлтые глаза сверкнули, отражая свет слабого сияния жидкости. Она черпнула её деревянным ковшом, чёрным от времени, но покрытым гравировками, которые переливались серебром. Её движения были медленными, почти ритуальными.

      – Слёзы гордости, – пробормотала она, её голос прозвучал, как треск льда