На краю света. Вера Редмонд

ком одинокой и не замечать оценивающих взглядов.

      Все вокруг выглядели так, будто уже заранее знали друг друга или, по крайней мере, очень хотели пообщаться друг с другом, но не со мной. Девочки из моего корпуса уже на второй вечер устроили что-то вроде мини-вечеринки, превратив общую комнату в подобие дискотеки. Я отказалась присоединяться, сославшись на усталость, но на самом деле просто чувствовала себя некомфортно и убеждала себя, что мне не нужна компания.

      На третий день я увидела её.

      Девушка в косухе сидела на ступеньках столовой, ковыряя кроссовком песок. Волосы её были светлыми, с голубыми кончиками. Она выглядела так, будто и сама удивилась, что оказалась здесь. Я очень долго ломалась и боялась подойти, но все же решилась.

      Что, если я скажу что-то не то? Сердце колотилось от волнения. Я остановилась и села рядом.

      – Ты выглядишь так, будто приехала сюда по ошибке, – сказала я, надеясь, что это не прозвучало слишком грубо.

      Она посмотрела на меня, чуть прищурив глаза.

      – А ты выглядишь так, будто ищешь кого-то, кто тебя спасет, – ответила она, сдвинув бровь.

      – Может быть. Как тебя зовут?

      – Софи. Я тут за победу в дебатах. Выиграла конкурс и эту поездку вместе с ним.

      – Ева. У меня дизайн. Тоже конкурс, – пожала я плечами. – Тебе тоже не комфортно?

      – Сейчас получше. Мне кажется, что мы подружимся и станет вообще отлично.

      Мы обе рассмеялись.

      Так всё и началось.

      Софи оказалась идеальной компаньонкой для летнего лагеря. Уже в первую прогулку по тропинкам мы выяснили, что обе ненавидим "обычное" и обожаем всё, что немного странное. Особенно легко нам давались разговоры о музыке.

      – Только не говори, что ты любишь этот их банальный попсовый плейлист, – сказала она, когда мы мимоходом услышали Ed Sheeran из колонок на площадке.

      Я усмехнулась.

      – Неа. Мои любимчики Pixies, Radiohead и Nirvana.

      – The Smiths – это круто, – кивнула Софи. – Я сама их слушаю, но реже. У меня ещё Interpol и The Antlers в списке.

      Музыка стала нашей общей темой. Мы сидели на скамейках у озера, воровали друг у друга из тарелок картошку на обед и обсуждали, кто бы победил в баттле: Морриси или Том Йорк.

      Поздним вечером, когда звёзды плотно покрыли небо, а лагерь замолк в лёгком шуме цикад, мы снова сидели на нашем мостике. Под нами плескалась вода, над нами тянулись бесконечные сосны.

      – А твоя мама какая? – вдруг спросила Софи.

      Я задумалась.

      – Она… трудная, – наконец сказала я.

      Софи чуть повернула голову, слушая.

      – Не в смысле, что орёт постоянно или бьёт тарелки. Она больше такая… как учитель, который считает, что ты всегда будешь троечником.

      – Ужасно, – протянула Софи.

      – Не то чтобы. Она просто думает, что мир обязательно закидает меня разочарованиями и испытаниями. И пытается подготовить меня к этому.

      – Типа "люди все гады"?

      – Типа "всё зависит от тебя, но даже если ты стараешься, это не значит, что у тебя получится".

      Софи нахмурилась.

      – Ну, это… оптимистично.

      Я пожала плечами.

      – У неё тяжёлая работа. Она работает бухгалтером, ненавидит это, но говорит, что менять что-то уже поздно. Она много чего хотела, но никогда не делала. И теперь, мне кажется, она считает, что и я ничего не смогу.

      – Может, она просто боится? – предположила Софи.

      – Возможно. Скорее всего. Просто иногда это так напрягает.

      Софи продолжала смотреть на меня, но ничего не сказала.

      – У тебя мама другая? – спросила я.

      – Она много работает. Я её почти не вижу. Мы особо не говорим.

      – А отец?

      Софи усмехнулась.

      – Чикаго. Новая семья. А твой?

      – Россия, за год до моего рождения он выиграл Грин Карту, но так и не прижился тут – я усмехнулась в ответ. – Они с мамой развелись, когда мне было десять. Он звонил первое время, потом перестал. Иногда пишет поздравления.

      – И ты как к нему?

      – Никак. Он уже будто ничего не значит.

      Софи хмыкнула, не зная, как ответить.

      – Он всегда говорил, что я "не очень". Не очень красивая, не очень умная, не очень интересная.

      Софи фыркнула.

      Я усмехнулась.

      – Думаю, поэтому мама такая. Она постоянно слушала унижения и насмешки в свою сторону, она просто устала от него и от жизни, разочаровалась во всем этом и верит что иначе быть не может и нужно всегда быть готовой к тому что жизнь тебя ударит.

      – Это тяжело.

      – Ну, бывает, – я склонила голову, глядя на воду. Я не хотела смотреть на Софи, чтобы не увидеть жалость в ее глазах.

      Софи вдруг протянула руку и коснулась моей.

      – У