Ершистый рокЪ ынд роллЬ, Часть 1: На заре. Вадим Морозов

ый

      Моё первое знакомство с «Ершами» состоялось в Ульяновске весной 2008 года. Тогда я активно продвигал творчество Федула среди байкеров. Произошло это на открытии мотосезона, организованном симбирским байк-клубом «Семь ветров». Мы были на него приглашены. Мы – это Федул Жадный, Дед Кильдос1, основатель газеты Rock Arena Павел Красносельцев и я.

      Сквозь сон было слышно, как капли дождя барабанят по брезенту нашей палатки. В полудрёме вспоминались события дня минувшего. Вчера был хороший день – солнечный и сухой. Вчера – пробег по городу сверкающей эмалью и хромом мотоколонны, различные конкурсы и весёлая хмельная попойка, ночное бдение у костра, водка и запечённая картошечка.

      Водка явно была лишней. Во рту сушняк. Сегодня по плану рок-концерт, не отменят ли его из-за дождя? Нужно вставать. Интересно, который час? Побаливала голова. На ум пришла крылатая фраза: «Сон алкоголика короток и тревожен». Тут же вспомнились слова поэта:

      «Крошка сын

      к отцу пришёл,

      и сказала кроха:

      – Если выпил хорошо,

      значит утром плохо!»2

      Спать больше не хотелось, покидать тёплый спальный мешок – тоже, но вчерашнее пиво проявляло настойчивость.

      Дождь затихал. Я выбрался наружу. Палаточный лагерь, располагавшийся на строящемся автодроме, в поле на окраине города между дачно-пригородной деревенькой и обводной дорогой, в утреннем тумане казался бесконечным. Моросило. Обочина и грунтовые дороги были размыты. Под ногами хлюпала грязь. Как и я, гонимые естественной надобностью стали появляться люди, заполняя собой межпалаточное пространство и приводя в движение всё вокруг. Показались и мои собутыльники.

      Мозаика из обрывков памяти и рассказов очевидцев восстанавливала картину недалёкого прошлого, наступавшее осознание влекло за собой разного рода «тёрки». Разборки не обошли стороной и нас. Во имя предотвращения мордобоя пришлось мобилизоваться. Выяснилось – этой ночью спали не все… Похотливый Кильдос даром времени не терял – он совратил девицу. Ирония состояла в том, что эту легкомысленную мадам, эту Елену Троянскую, вступившую с ним в порочную связь, привёз байкер. Сам он, утомлённый чрезмерными возлияниями, спал богатырским сном, не чувствуя подставы, в то время как прямо у него под боком наслаждались естеством друг друга наш Дед Кильдос и его подруга. Не берусь делать вывод, какой из аргументов позволил Кильдосу миновать сурового возмездия: довод, что содеянное произошло по обоюдному согласию, или наличие группы поддержки (в нашем лице); факт в том, что Дед Кильдос был всё же спасён.

      К обеду погода наладилась окончательно. На костре в огромном казане хозяева приготовили соляночку. Вокруг собрались страждущие. С похмелья горячая солянка пришлась как нельзя кстати – её раздавали всем желающим.

      К лагерю подъехала новая группа мотоциклов: заляпанные грязью «ИЖ Юнкер», переделанные, видавшие виды, но угадываемые «Уралы» и потрёпанный жизнью «Минск». Мокрые телогрейки, забрызганные брезентовые плащи и поношенные, грязные кирзовые сапоги приехавших контрастировали с кожаной амуницией байкеров так же, как разительно отличался от глянцевых «Хонд», «Ямах» и «Харлеев» привлёкший мой взгляд «Минск». Последний, явно собранный в кустарных условиях, с небрежно нанесённой на бензобаке масляной краской надписью «За Рок!», скорее напоминал ведро с болтами.

      Тем временем Федул Жадный, Красносельцев и я оказались у костра, где расположились президенты байк-клубов. Мы с удовольствием вкушали ту самую превосходную соляночку. Кто-то предложил солёные огурчики и водку. Я и Красносельцев отказались – вечером нам предстояло сесть за руль. Федул же охотно выпил. Выдохнул своё коронное: «Хороша!» Смачно, с хрустом, закусил огурцом. Все присутствующие пребывали в самом благостном расположении.

      Мы уже доедали по второй порции, когда к костру подбрело некое «тело» с чёрной кожаной маской палача на голове.

      – Кто здесь хотел меня видеть? – спросил он с явным вызовом.

      – Ты кто такой вообще? Маску сними!

      – Батька Вольный Опоссум! – обозначился человек в маске и презрительно повернулся к огню и присутствующим спиной. На его промокшем до нитки брезентовом плаще красовалась некая пародия на «клубные цвета»3 – неаккуратно пришитый прямоугольный кусок ткани с нарисованной в центре «Розой ветров»4 и надписями: «ЁРШ» – заглавными буквами над ней, и «Драйв Мото Братство» – снизу.

      Присев на корточки, Опоссум с наигранным пафосом произнёс:

      – Надо бы жопу просушить!

      От его мокрой одежды в воздух поднялись клубки пара.

      – Смело! Вообще припух!5 – медленно выговорил стоявший рядом с нами байкер.

      Не оборачиваясь, «Ёрш» изрёк:

      – Ну. И что с того. Тепло и хорошо!

      В ту же секунду начавший было диалог байкер схватил незваного гостя за шкирку и принялся

1

Псевдоним гитариста, выступавшего в то время с Федулом Жадным.

2

Пародийная стилизация строк стихотворения Владимира Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо».

3

Нашивки на верхней одежде, указывающие на принадлежность байкера к тому или иному клубу.

4

Символ в виде стилизованной восьмиконечной звезды, указывающей своими лучами стороны света.

5

Здесь и далее по тексту книги все смачные фольклорные выражения, реально произнесённые в диалогах, автор предусмотрительно заменил на блеклые, но литературные аналоги.