Библиотека современной литературы. Выпуск 4. Сборник

рамке с ножкой. Затем, почему-то разнервничавшись, стала швырять содержимое ящиков на кровать. А потом, вытаскивая ящики, стала вытряхивать их на постель, пока среди вороха пахнущего мылом белья не увидела коричневый ободок зеркала. Схватив его, она вернулась на кухню, поставила его на стол. Вытащив табуретку из-под стола, она уселась напротив зеркала и, заробев почему-то, закрыла лицо руками.

      При тусклом свете ванной, в которой она смотрелась в зеркало по утрам, седина была не так заметна, как при свете дня в маленьком зеркальце у окна. Лена распустила волосы. «Надо звонить Мише», – нехотя подумала она. Миша, бывший муж, работал парикмахером в одном из модных салонов. «Стилистом!» – поправила себя Лена и улыбнулась. Несмотря на нелепое расставание, они продолжали поддерживать отношения. Впрочем, отношениями это трудно было назвать. Он звонил раз в полгода, спрашивал, как дела, рассказывал про свои и всё время поправлял её, когда она называла его парикмахером. «Я стилист, Лена. А парикмахер – это ваш дядя Володя на остановке».

      «Никакой он не наш, просто знакомый», – привычно поправляла его Лена.

      Дяди Володи не было в живых уже лет десять. Но ей почему-то не хотелось говорить об этом с Мишей. Их разговор напоминал доклад Миши за отчётный период. Лена молча слушала. Он рассказывал о своих женщинах, потом про жену, про пасынка, про родителей. Лена поддакивала. И никогда не перезванивала.

      Она даже не была уверена, что сохранила в телефоне его номер.

      Найдя телефон, она проверила недлинный список контактов и нашла Мишу.

      «Ой, он, наверно, работает», – запоздало подумала она уже после первого звонка. Но Миша ответил сразу.

      – Лена? Что случилось?

      – Привет! А почему ты решил, что что-то случилось?

      – Смеёшься? Ты мне позвонила впервые за чёрт знает сколько лет!

      Лена рассматривала себя в зеркале. Лицо почти не постарело. Не было ни морщин, ни пятен. Немного отёчные веки и слегка поплывший овал. «Для сорока лет неплохо», – подумала она.

      – Лена, почему молчишь?

      – Мама умерла…

      – О господи! Когда?

      – Вчера было девять дней.

      – Напугала. Я подумал, только что. Соболезную. А почему не позвонила?

      «Глаза у меня серые. Может, попробовать покраситься в брюнетку?» – думала Лена.

      – Впрочем, можешь не отвечать. Я всегда был для тебя чужим.

      «На контрасте будет интересно смотреться. И блузку купить цвета фуксии ещё».

      – Так ты чего звонишь-то?

      – Я тебя не отрываю?

      Миша вздохнул:

      – Отрываешь, конечно…

      – Тогда я быстро. Можешь меня покрасить?

      – Покрасить? Сегодня?

      – Ну необязательно. На днях… Я приеду в … салон.

      – Смотри-ка! Научилась салоном называть парикмахерскую, не прошло и пятнадцати лет…

      Лене показалось, что он горько улыбнулся. Хотя она вряд ли представляла, что значит «горько улыбаться». Но она знала, как выглядел Миша, когда так