Петербург времен Петра Великого. Евгений Анисимов

хранится копия грамоты Петра Великого некоему крещеному в православие финну Семену Иванову, который получил от царя награду – урочище Красный Кабачок на Петергофской дороге – за то, что, будучи лоцманом, толмачом и проводником, «указывал где быть корабельному строению и зданию (то есть строительству. – Е. А.) для Санкт-Петербурга». Но, увы, анализ копии грамоты и сопутствующих ей документов убедительно показал, что грамота эта – типичная фальшивка, составленная потомками лоцмана Семена Иванова, и фраза о «здании» – строительстве Петербурга придумана и вставлена, очевидно, подкупленным родственниками канцеляристом[53].

      Нет, не мог действительно существовавший и награжденный царем за лоцманскую работу Семен Иванов указывать Петру место, где лучше построить Петербург! Основание города явилось не следствием удачной находки Семена Иванова, а результатом продуманного замысла Петра I и многих окружавших его людей. Весной 1703 г. царь, отыскивая место для будущей крепости, тщательнейшим образом осматривал побережье Невы. Он исследовал территорию не один, а в сопровождении различных специалистов – основание крепостей в то время было серьезнейшей наукой, требовало рекогносцировки на местности, анализа чертежей, промеров глубин, обсуждения многих технических вопросов с фортификаторами, артиллеристами и моряками. Скорее всего, прав Феофан Прокопович, который писал в своей «Истории императора Петра Великого», что царь, «сед на суда водныя, от фортеции Канцов по реке Невы береги и острова ея даже до морского устья прилежно разсуждати начал, не без совета и прочиих в деле том искусных»[54].

      Нам известно, что в свите Петра в то время были два специалиста-фортификатора: французский генерал-инженер Жозеф Гаспар Ламбер де Герэн и немецкий инженер В.А. Киршеншейн. Первый делал чертежи восстанавливаемой после штурма 1702 г. крепости Нотебург-Шлиссельбург, рукой же второго сделаны два первых плана крепости на Заячьем острове. До самой своей смерти в 1705 г. Киршеншейн руководил строительством Петропавловской крепости. А.М. Шарымов, вслед за военным историком Ф.Ф. Ласковским, считает, что проект Киршенштейна был положен в основу проекта крепости на Заячьем острове. Он также отводит большую роль Ламберу, продолжателю школы великого Вобана. Неслучайно осенью 1703 г. Ламбер получил в награду орден Андрея Первозванного. Петр никогда не был щедр на награды высшим и единственным орденом России той эпохи, возможно, так он особо отметил заслуги своего генерал-инженера при основании 16 мая 1703 г. крепости на Заячьем острове[55]. Кроме того, после Азовских походов 1695–1696 гг. царь и сам приобрел большой опыт в фортификации – ведь тогда ему пришлось долго выбирать место для основания Таганрога, а также крепости Святой Петр в устье Дона. Неслучайно один из рабочих чертежей крепости на Заячьем острове сделан, как предполагают историки, рукой царя[56].

      Отныне и навсегда

      Итак, в конце апреля – начале мая 1703 г. Петр I и его помощники выбрали место

53

Подр. см.: Анисимов Е.В. Кто показал Петру Великому место для основания Санкт-Петербурга // Russian Studies. СПб., 1995. Т. 1. Вып. 4. С. 98–113.

54

Прокопович Ф. История Петра Великого от рождения его до Полтавской баталии и взятия в плен остальных шведских войск при Переволочне включительно. М., 1788. С. 82.

55

Шарымов А.М. Был ли Петр I. С. 139, 147; ПБП. Т. 2. С. 397. В 1706 г. де Ламбер бежал за границу и был лишен ордена. См. также: Степанов С.Д. Санкт-Петербургская Петропавловская крепость. СПб., 2000. С. 35–40, 43.

56

Бутми В.А. Начало строительства Петропавловской крепости // Научные сообщения Ленинградской государственной инспекции по охране памятников Ленинграда. Л., 1959. С. 5–6.