Петербург времен Петра Великого. Евгений Анисимов

полнилось и хлынуло через водораздел, отделявший его от моря[1]. Так около 2–2,5 тыс. лет назад образовалась река Нева, но ее дельта продолжает формироваться и до сих пор: количество островов в дельте менялось (в начале XIX в. – их было больше сотни, теперь – около 40), река Смоленка была глухая (в середине XVIII в. ее так и называли – Глухая речка) и текла по Васильевскому острову в другую сторону, впадая не в залив, как сейчас, а в Малую Неву[2].

      Земли Господина Великого Новгорода, или Незабвенная «государева потерька»

      На землях в устье Невы с древнейших времен обитали угро-финские племена водь и ижора, давшие впоследствии имя Ижорской земле, которая вместе с землями води не позднее XI в. входила в Водскую пятину Великого Новгорода. Постепенно сюда начали проникать русские поселенцы. Со временем устье Невы стало объектом упорной борьбы Великого Новгорода (позже – России) и Швеции за обладание приневскими землями. Порой эта борьба становилась особенно острой и непримиримой. Так, в 1240 г. в устье реки Ижоры произошло знаменитое для России сражение новгородского князя Александра Ярославича со шведским отрядом, высадившимся на берегу Невы. Приневские земли вошли в состав Русского государства после присоединения к нему в 1478 г. Великого Новгорода, и к началу XVII в. здесь было четыре уезда: Ореховский (центр – крепость Орешек), Копорский (Копорье), Ямской (Ям) и Ивангородский (Иван-город). На современной территории Санкт-Петербурга находились Ижорский и Спасский погосты Ореховского уезда. В начале XVI в. общая численность населения Ижорского погоста составляла всего около 6 тыс. человек при плотности населения 2,5–3 человека на квадратный километр[3]. Примерно таким же было и население Спасского погоста.

      План дельты Невы. 1643 г.

      После Смуты конца ХVI – начала XVII вв. обессиленная борьбой с внешними врагами и внутренними распрями Россия лишилась Водской и Ижорской земель. По условиям Столбовского мира 1617 г. со шведами, захватившими к тому времени Великий Новгород, эти земли отошли к Швеции и стали называться Ингерманландией, или Ингрией. В России же за ними закрепилось название Ижорская земля. Название Водская земля исчезло из употребления[4]. Мысль о возвращении Ижорской земли – «отчин и дедин» – никогда не покидала правящие верхи Московского государства. Из-за этих земель Россия вела войну со Швецией в середине XVII в., на многочисленных переговорах со шведами русские дипломаты упорно добивались возвращения «государевой потерьки» – Ижорской земли. Несправедливые и вероломные с точки зрения России действия шведов при захвате этих земель не забывались – ведь в начале XVII в. отношения России со Швецией были дружественными и даже союзническими. Как известно, в 1609 г. правительство царя Василия Шуйского, изнемогавшее в борьбе с полчищами самозванца Лжедмитрия II и его польских союзников, заключило со шведским королем Карлом IX договор о военной помощи Швеции России. Король обязался послать в Россию корпус Якова Делагарди, а Шуйский обещал обеспечить войско Делагарди деньгами и отдать Швеции крепость Корелу (Кексгольм) с уездом. Поначалу все шло согласно заключенному договору. Корпус Делагарди соединился с войском молодого русского полководца Михаила Скопина-Шуйского. Вместе они выгнали войска самозванца Лжедмитрия II и поляков из нескольких городов, «сбили» польскую блокаду Троице-Сергиева монастыря и с триумфом вступили в Москву. Но вскоре дела пошли хуже. Неожиданно умер Скопин-Шуйский, русские власти медлили с передачей Корелы шведам, не выплачивали войску Делагарди обещанных денег. В результате шведы перешли на сторону самозванца. А дальше, воспользовавшись вспыхнувшей с новой силой гражданской войной в России, шведы в 1611 г. неожиданно захватили Великий Новгород и его земли и стали подумывать о присвоении принцу Карлу Филиппу титула великого князя Новгородского, об отделении Великого Новгорода от России и о создании марионеточного русского государства[5]. Лишь после продолжительных и трудных переговоров, ценой уступки Ижорской земли правительству нового царя Михаила Федоровича удалось вернуть Великий Новгород в лоно России. Но о возвращении России всей Ижорской земли шведы и слышать не хотели. Ингерманландия со столицей в Нарве стала важнейшей заморской провинцией Шведского королевства.

      Отступление:

      Не просто болото, а таежные, болотистые дебри

      Местность, на которой впоследствии вырос Петербург, не была сплошь топким болотом с чахлой, убогой растительностью. Ботаники относят территорию, на которой построен Петербург, к южной подзоне таежной зоны, протянувшейся от Балтики до берегов Тихого океана, с характерными для нее многолетними могучими елями и соснами, с таежным буреломом, болотами и присущей им фауной. Биолог Т.К. Горышина пишет, что «леса вокруг новорожденной столицы, конечно, были очень мало похожи на те пригородные «парковые» леса, которые мы привыкли видеть вокруг больших городов; это были настоящие таежные дебри, дремучие и густые»[6]. Поэтому можно предположить, что самые первые здания и укрепления Петербурга возводились из

1

Нежиховский Р.А. Река Нева и Невская губа. Л., 1981. С. 24.

2

Немиров Г.А. Петербургская биржа при Петре Великом. СПб., 1888. С. 25.

3

Новожилов А.Г. Южное Приневье в конце XV – начале XVI вв. //ПЧ-96. С. 256.

4

Аграрная история Северо-Запада России XVII века. Л., 1988. С. 185.

5

Коваленко Г.М. Кандидат на престол. СПб., 1999. С. 60.

6

Горышина Т.К. Растительный мир старого Петербурга // НА. Сб. 1. С. 289.