Ловец из ноосферы. Юлия Картман

находясь далеко и никогда не будучи со мной лично знакомой. Настоящая крыса. Пыталась после смерти своего неблаговерного со мной подружиться, видимо, чтобы я помогла её семейке, а после – чтобы приютила её блудливого сыночка Томми и помогла ему обустроиться в Ивсити. Будучи настолько циничной крысой, что набивалась в подружки брошенной жене своего муженька, она могла бы и приехать. Меня же, как и моих детей, к себе на море она никогда не приглашала погостить. Вряд ли ей есть чем похвастаться, живут они чуть ли не в бараке, но всё же, всё же… Даже ради приличия в свою крысиную нору не приглашала.

      Полная женщина лет пятидесяти на вид, выглядевшая очень похоже внешне с Томасом, очень тихая и молчаливая, ничем не запомнившаяся мне пока что, так же тихо исчезла в направлении выхода. Лицо у неё было краснее, чем у адвоката, зачитывавшего, видимо, о ней эти строки. Всё-таки приехала. Ну и ну! Но Томас никак не вступился за мать и не поддержал её, а продолжал улыбаться и довольно хихикать, поэтому я не мог быть точно уверен, что это именно она.

      На адвоката Шилдса смотреть было страшновато. Он так сильно не хотел продолжать читать дальше, но не мог перестать, потому что должен был. Вслух и полностью, согласно воле миссис Абигайл в завещании. Я ему сочувствовал, а ещё испытал уважение к тому, как он самоотверженно исполнял свой профессиональный долг. А ещё мне захотелось уйти и не слушать, что будет дальше, потому что уровень грязи как будто уже перевалил за край, но нужно было остаться и дослушать.

      … Что же, когда мы более-менее определились с тем, что моя прошлая семья – сборище тараканов и крыс, на примере Томми Пикукка и его мамаши, а там, поверьте, никто не лучше их. Возможно, после этого вам будет интереснее послушать про мою «настоящую» семью: не про бывшего мужа и его родственников, а про моих, самых близких и любимых, к примеру, детишек? Плоть от плоти, и кровь от крови. Самые родные на этом свете люди. Что ж, я спешу сообщить вам, дорогие мои, что мои дети и их семьи – те ещё навозные жуки и серые, зашуганные мыши. Ничто из того, что я пыталась в них вложить, с годами в них так и не взросло. Семена, которые я сеяла: быть благородными, щедрыми, справедливыми, быть хозяевами своей жизни, так и покрылись сорняками. Моим детям больше понравилось пойти на поводу простых увлечений и легкомыслия. Они не хотели работать, трудиться, терпеть жизненные трудности: ни сын, ни дочь. Им хотелось ничего не делать, а получить весь мир взамен. Возьмём, к примеру, Жанетту, мою старшую дочь. Как я кудахтала над ней! Надышаться не могла на неё, она была прекрасна, как ночная звезда! Жаль, что кроме красоты, ничего Жанетта не получила, а применить своё единственное достоинство так и не смогла. Она спилась вместе со своим любовником еще десять лет назад, оставив мне множество долгов и внучку – Ольгу. Ольга пошла по стопам матери. Такая же красивая, и такая же бестолковая. И точно так же зла на меня за то, что не позволяла ей промотать все мои деньги.

      Я не смог удержаться и поискал взглядом среди родни покойной старушки Ольгу. Рядом с Софией, которую я уже знал, стояла очень красивая