ИЗМЕНА. Обида исчезает после мести. Лиза Гамаус

она же не прячется, не обманывает, а лежит в реанимации и борется за жизнь.

      Где точно она попала под машину? И что она там делала? У неё же не было так уж много времени перед отъездом. Да мало ли, что она могла там делать! Я же её совсем не знаю. Но всё-таки, перед отъездом люди занимаются в основном неотложными делами, тем, что не может ждать, пока человек вернётся.

      Кто она, откуда, есть ли у неё родственники? На Игоря надежды мало. Очень может быть, что он в больницу к ней так и не приедет. Бросит, как очередную знакомую, мало ли что с кем происходит.

      Вдруг ей нужна серьёзная помощь, лечение, дополнительные операции? Мужики это не хотят замечать, если только это не любовь. Я этого не знаю. А так, просто перевернёт страницу и забудет. Не он же виноват. Да даже если и виноват. Беременных бросают, зная, что у женщины его ребёнок под сердцем. Только не про сердце. Лучше помолчу.

      Мама мне рассказывала, что однажды застала папу с его секретаршей. Не совсем прям на столе, конечно, но они стояли в такой позе в его кабинете, когда она вошла без стука, что сомнений никаких не оставалось. В то время было немыслимо сказать жене «это не то, что ты подумала», как сейчас, в то время ещё воспринимали реальность как реальность, и старались отвечать за свои поступки.

      Мама сразу в кабинете его спросила: «Лёня, ты женишься на ней?» Отец не собирался на ней жениться, он честно ответил: «Нет». Другое дело, если бы собирался.

      Мама с папой до сих пор вместе, и у меня есть младший брат Стасик. Мне кажется, они вполне счастливы и заботятся о друг друге. Наверное, их пример заставил меня не устраивать скандал с Игорем, не подавать сразу на развод, но ведь это их жизнь, я не мама, а папа не Игорь.

      – Алло, Виктор, это Агата, – я звоню Богатырёву, с которым раньше и двух слов не могла связать, и он меня практически не замечал. Что поменялось?

      – Да, говори.

      – Хочу тебя попросить позвонить моему мужу, любовнику Вероники, и сказать, что с ней случилось. Он, наверное, ещё в аэропорту, или просто не знает, что произошло. Я сама не могу этого сделать. И так всё за гранью. Буду твоей должницей.

      – Первый раз такое встречаю. Тебе, что, жалко их неслучившуюся любовь?

      – Мне жалко Веронику. А он пусть поедет к ней и ей поможет выжить. Я этого хотела бы. Позвонишь?

      – А ты приедешь завтра?

      – Я приеду, да.

      Зачем я Виктору так понадобилась? Никогда особого внимания в мой адрес с его стороны не замечала. Опять думаю я. Так, вставлял иногда реплики, когда мы с Наташкой трепались в студии, если был недалеко. Я часто одно время к ней приезжала. Помню, что Виктор любил тёмный шоколад одной нашей крафтовой компании, и я привозила такой шоколад, когда он мне попадался.

      – Кидай телефон.

      – Виктор, ты ещё лучше, чем я думала. Перезвонишь после разговора?

      – Если дозвонюсь.

      Сбрасываю ему телефон Игоря.

      План с пирожным оставила в силе. Можно позволить себе хоть какую-то радость из маскарпоне, малины и фисташек? И без свидетелей.

      – Агата, слушай, он не берёт трубку, точнее, у него выключен телефон. Такое