Шепот теней. Максим Безликий

но все еще был готов идти дальше. Он понимал, что жизнь будет продолжаться, и что он должен был идти вперед, несмотря ни на что. И он будет бороться, несмотря на все трудности. Он улыбнулся своему отражению, и, взяв свое пальто, направился к выходу, готовый к новым вызовам и новым тайнам. Он знал, что мир полон загадок, и что он должен был раскрыть их, чтобы защитить тех, кто нуждается в его помощи.

      – Готов к новым приключениям, Рейнольдс? – спросил Маркус, и в его голосе, наконец, прозвучала настоящая, искренняя улыбка.

      – Всегда готов, Блэк, – ответил Томас, и на его лице тоже появилась улыбка. – Мы, как всегда, впереди планеты всей, и если кто-то захочет разрушить этот мир, то он столкнется с нами.

      Маркус и Томас, оставив позади себя полицейский участок, растворились в суете большого города, который, как и всегда, жил своей обычной жизнью, не зная о том, какие опасности их подстерегают. Но они знали, и они были готовы к любым неожиданностям. Они знали, что их работа никогда не закончится, и что они должны всегда быть на страже, чтобы защитить мир от тех, кто хочет его разрушить. И они будут бороться до конца.

      За окном начинало смеркаться, и небо окрасилось в пурпурные тона, словно предвещая наступление новой ночи. И в этой ночи, как они оба знали, могло скрываться все что угодно, и они должны были быть готовы к любой неожиданности. И они были готовы.

      Растворенные во тьме

Утренняя Идиллия и Предчувствие Беды

      Утренний туман, словно невесомая пелена из тончайшего шелка, окутывал сонный городок, размывая четкие контуры домов и деревьев, превращая мир в акварельную картину, написанную в нежных пастельных тонах. Солнце, еще не показавшееся во всем своем великолепии, только начинало пробиваться сквозь эту молочную дымку, озаряя верхушки деревьев и создавая причудливые тени, играющие на мокрой от росы траве. Для большинства жителей города это было обычное, ничем не примечательное утро, но для трех подруг, шагающих по узкой тропинке, петляющей между вековыми соснами и березами, оно было предвестником приключения. Джессика, с копной непослушных каштановых волос, вечно выбивающихся из хвоста, уверенно прокладывала путь, ее легкие кроссовки бесшумно скользили по влажной земле. За ней, стараясь не отставать, шла Лиза, веснушчатая блондинка с широкой улыбкой, озаряющей ее лицо, и замыкала шествие Мария, задумчивая шатенка с глубокими, как омуты, карими глазами, в которых, казалось, отражалась вся мудрость мира.

      – Эй, девчонки, – крикнула Джессика, не оборачиваясь, – долго еще до той поляны, про которую бабка Вера рассказывала? У меня уже ноги гудят, как у старой клячи.

      Ее голос, звонкий и немного хрипловатый, словно звенящий колокольчик, разносился в утренней тишине леса, будя заспанных птиц, которые начинали перекликаться, приветствуя новый день.

      – Потерпи, неугомонная, – ответила Лиза, прибавляя шаг, чтобы сравняться с подругой. – Бабка Вера всегда любила приукрасить. Наверняка, до этой поляны еще топать и топать. Но, судя по карте,