Княжна. Тихоня. Прачка. Марианна Красовская

и чистку становилось все больше: на Юге почти нет женщин, что владели бы бытовой магией в той степени, как я. Да и патенты местный князь выдавал, а он, судя по сплетням, был мужчина с придурью. Мог и не одобрить.

      Однако рассуждала я так: пока есть силы и дети малы, нужно каждую монетку оплачивать. Марэк у меня магом уродился, ему позже учителей нанимать придется. Хорошо бы к тому времени твердо на ноги встать и собственное дело открыть. С Амалой проще – девочка пошла в отца. Обычная. Таким живется проще. Готовила я плохо, дело это не любила. Все равно пришлось бы где-то столоваться. А так я двух кроликов одним выстрелом убивала: и деньги зарабатывала, и детей кормила вкусно и сытно. Еще и студенту вон оставалось, но студент вряд ли воротится.

      Обед не такой суматошный, как завтрак. Публика та же, но б уже никуда не спешит, кушает основательно, медленно. Мы успеваем даже посплетничать.

      – А что, в газетах не пишут – государь наш здоров? – спросила я Аннету.

      – Навроде и здоров. Говорят, обгорел малеха. Жена его вряд ли оправится, да то и понятно. В детских пожар-то начался.

      Я кивнула. Слышала об этом еще на Севере.

      – Так ты ж с Устинска, – сообразила девица. – Нешто меньше меня знаешь?

      – Мы люди темные, деревенские, – пробормотала я. – Читать-то меня и не учили. А что там люди баяли, кто знает – правда ли? Приврать-то все горазды. Вот в газетах истину пишут!

      – Навряд ли уж чистую истину, но уж и не врут внаглую, – кивнула Аннета. – Что же, ты совсем не знаешь ничего?

      Вот пристала! Сама, впрочем, виновата. Нечего было разговор заводить. Но уж очень меня взволновала подслушанная беседа за завтраком.

      – Я в ту пору дочкой занята была да мужа хоронила. Не до новостей было. Шутка ли – вдовой остаться!

      – Ах, бедняжка! – тут же сжалилась девушка. – Вот уж не повезло тебе!

      – А это как поглядеть. Муж мой сильно старше был, пил много. Во хмелю буйствовал, руки распускал. Несколько раз чуть меня не прибил. Да ладно б меня, он еще и детей своих не жалел.

      О подобном я здесь рассказывала впервые, раньше молчала. Просто говорила, что вдова. Неудивительно, что и кухарки готовку побросали, и Сусанна навострила ушки.

      – Так зачем ты за такого пошла-то? – удивилась наивная Аннетка.

      – За кого тетка сказала, за того и пошла. Я ведь сирота, у меня кроме тетки и не было никого. Мне она говорила, что мужчина хороший, надежный. Что немолод – оно и славно, зато дом у него хороший, лавка своя. А вон оно как оказалось.

      – А умер от чего? – приоткрыла рот Фенька. – Допился?

      – Допился, – кивнула я. – Зимой упал в сугроб, да там и заснул. На Севере сугробы большие, только по весне и нашли его.

      – Ну, хоть дом тебе достался…

      – И то верно. За все слезы мои и страдания награда. Дом я продала и на Юг уехала. Сил моих не было там оставаться. Мне все казалось, что муж из могилы вылезет да под окна придет…

      Тетки заохали, а я усмехнулась про себя. Жалостливая история не могла их не задеть. Здесь, на Юге, мужики