Любить нужно смело. Юлия Флёри

что бредущая рядом Влада так же крепко сжимала его ладонь в ответ.

      Глава 3

      – «Развлекать богатенькую сучку?!»

      – воскликнула тогда Берта.

      – А я сказал, что это самая лучшая богатенькая сучка,

      что такую она ещё не видела.

      Багдасаров молчал. На удивление долго. Влада на всякий случай даже обернулась – хотела увидеть его лицо. Но нет, в знакомом и чуть суровом выражении не читалось и малейшего неудобства. А вот ей вдруг захотелось поговорить. Может быть, первый раз в жизни захотелось самой! Обсудить, что чувствует, и как непросто вот так стоять, держа всё в себе… Да пусть бы даже объясниться! Но Багдасаров с видом бездушного, мастерски вылепленного идола какому-то неизвестному богу, лишь посматривал свысока, ожидая новую жертву! А самое мерзкое… ведь всё понимал!

      Они уже давно стояли на пустынной набережной. Желающих выбраться из дома и насладиться погодой больше не нашлось, а те, кому всё же пришлось покинуть уютное жилище, торопились покончить с делами и вернуться. Влада старательно подставляла лицо мелкому моросящему дождю и порывам ветра, Багдасаров неуютно кутался в высокий воротник. Пройдёт совсем немного времени, и дождь усилится, ветер будет сбивать с ног. Но вот сейчас, когда практически затишье, можно позволить себе такое баловство.

      Влада стояла у перил, бывший прижимался к её спине, обхватив руками поперёк живота. Обхватил, не позволяя впитать в себя безжалостный холод металла. Но в этих касаниях не было ни капли романтики. С тем же отсутствующим трепетом он мог сжимать руль авто или придерживаться за барную стойку в излюбленном заведении.

      И всё-таки чертовски сильно хотелось поговорить! Влада обернулась на Багдасарова ещё раз, но уже с кривой ухмылкой и колючим льдом в глазах. Так начинать всегда проще…

      – Не нужно этого яда, – шепнул он, когда Влада практически решилась на обидную глупость. – Ты не умеешь идти на уступки, я знаю.

      – А может быть, просто не хочу? – тут же вспыхнула она и обиженно отвернулась.

      Бывший склонился над ухом, но не торопился упрекнуть, только опалил щёку горячим дыханием и мягко улыбнулся ответной реакции её тела: Влада вдруг смутилась неожиданной близости.

      – Не умеешь, – всё же повторил Багдасаров и вжал её в своё тело крепче. – Так же, как и не умеешь просить, прощать, отпускать. Ты всегда так отчаянно держалась за свои эмоции… Хотя куда проще было отвернуться и забыть.

      – От свидетелей нужно избавляться вовремя! – вдруг весело и совершенно беззлобно рассмеялась Влада и… опала в его руках, позволяя вести. Опять! Снова! Так, словно успела свыкнуться с этой мыслью.

      А Багдасаров будто бы ничему не удивлялся. Такая его манера поведения вызывала неизменное восхищение – подчёркивать её слабость было бы лишним. Сейчас это оказалось ценно особенно! Ведь бывший, почувствовав эту слабину, мог беспрепятственно гнуть под себя. Но он не гнул и не ломал. А игра, которую Влада, казалось бы, знала наизусть и искренне считала завершённой,