Одержимость мажора. Прокурорская дочка. Вивиан Фокс

Полину. Я практически не слышу его слов, но точно уверена, он говорит то, что хочет услышать моя подруга. Наверное, даже то, что была бы счастлива услышать любая девушка от своего любимого.

      После церемонии мы идем в сторону фотозоны. В тот самый момент, когда фотограф пытается расставить гостей наиболее выгодно, Исаков хватает меня за талию и прижимает к себе.

      – Пусти, скотина, – рычу я тихо.

      – Не дергайся, Кудрявая. Испортишь нашим друзьям свадебные фотографии.

      Сцепив челюсти, пытаюсь улыбаться, но, скорее всего, моя улыбка похожа на оскал дикого животного.

      К счастью, через пару кадров фотограф разводит нас с Исаковым в разные стороны, а потом устраивает фотосессию в стиле сицилийской мафии.

      Он усаживает жениха в роскошное кресло в центре газона и вручает ему сигару, которую Лев тут же прикуривает. На подлокотнике сидит Полина, упершись локтем в спинку кресла. Одной рукой Лев обнимает за бедро свою теперь уже жену, а во второй держит сигару. По обеим сторонам и за спиной жениха расположились его друзья. Я наблюдаю эту картину со стороны и пытаюсь представить себе, как будет в итоге выглядеть фотография. Что греха таить? Парни красавцы, а в костюмах еще и элегантные. Наверняка эта фотосессия будет крайне удачной.

      Фотограф делает несколько кадров, потом оглядывается по сторонам, как будто кого-то ищет. Его взгляд падает на меня, и на лице молодого бородатого мужчины расплывается улыбка.

      – Подружку невесты нужно поставить с левой стороны, – произносит он и показывает мне направление. Я хмурюсь, заметив, что там стоит Захар.

      – А можно вместо него поставить кого-то другого? – спрашиваю.

      – Можно, конечно, – кивает он. – Но рядом с ним ты будешь смотреться наиболее гармонично. Смотри, у него даже в кармане платок в цвет твоего платья.

      Чертов Исаков! Платок у него в цвет, зараза такая!

      Раздраженно выдохнув, иду в ту сторону и становлюсь в паре шагов от демона, рядом с которым предпочла бы вообще никогда не стоять.

      – Скажешь хоть слово, – цежу так тихо, чтобы услышал только Захар, – и я тебя прибью.

      Он только усмехается в ответ. Видимо, боится угроз Плахова о том, что тот прикончит того, кто испортит его свадьбу.

      – Положи руку ему на плечо, – говорит мне фотограф. – А ты обними ее за талию, – командует он Захаром.

      Мы с Исаковым смотрим друг на друга. Он – с улыбкой, а я – с дергающейся от злости верхней губой. И Захар уже протягивает руку, чтобы обнять меня за талию, как сказал фотограф, но тот внезапно меняет свое мнение.

      – Погоди, не так! – восклицает он, а я с облегчением выдыхаю. – Как тебя зовут?

      – Захар, – отзывается Исаков.

      – Захар, встань вполоборота и пускай… Как твое имя? – обращается уже ко мне.

      – Кудрявая, – смеется Захар, а я заряжаю ему ладонью в плечо.

      – Придурок, – шиплю. – Римма, – а это уже громче для фотографа.

      – Красивое имя, – улыбается он.

      Исаков сразу мрачнеет. Густые брови съезжаются к переносице,