Одержимость мажора. Прокурорская дочка. Вивиан Фокс

сколько бабла на них папики всаживают. Просто большой.

      Повернув ручку оконной рамы, распахиваю ее и впиваюсь в Захара взглядом.

      – Какого черта ты тут делаешь? – шиплю на него.

      – Принес тебе цветы, – отвечает он настолько будничным тоном, как будто делает так каждый день.

      – Зачем?

      – Что за тупые вопросы, Кудрявая? – набычивается он. – Отойди.

      – Ты не зайдешь в мою комнату! – шиплю.

      – Ошибаешься.

      – Я буду кричать.

      – А я скажу, что ты сама позвала.

      – Говнюк, – рычу. – Какой же ты говнюк!

      – Какой? Очаровательный? – светит своей невозможно бесячей улыбкой. – Так что? Отойдешь? Я на пять минут. Приставать не буду.

      Не знаю, почему делаю это, но отступаю в сторону и впускаю козла в огород. То есть, Исакова в свою комнату.

      Отдав мне букет, он легко подтягивается на руках и спрыгивает на пол комнаты. Задергивает штору и начинает медленно прохаживаться.

      – Что смотришь? – спрашивает, кивнув на ноутбук.

      – Тебе какая разница? – шиплю, наблюдая за ним и захлопываю крышку ноута.

      Исаков только усмехается и продолжает ходить по комнате. Цепляет пальцем гирлянду, отчего та покачивается и отбрасывает блики на стены. Потом смотрит в зеркало, переводит взгляд на кровать и снова – на зеркало. Хмыкает. А я краснею, подозревая, какие ассоциации у него вызывает стоящее напротив кровати зеркало.

      Подходит к моему письменному столу, включает лампу и разглядывает висящие на стене фотографии.

      – А ты симпатяшка, Кудрявая.

      – Все посмотрел? – раздражительно бросаю я. – Проваливай.

      – Грубо, Римма, – качает головой этот паршивец.

      Выключив лампу, резко разворачивается и направляется ко мне. Замираю и плотнее прижимаю к себе букет, как будто пытаюсь им защититься от стремительно приближающегося Захара.

      Остановившись в шаге от меня, он берет прядь моих волос и скользит по ней пальцами.

      – Я так люблю твои кудряшки, а ты все время выпрямляешь волосы. Зачем?

      – Чтобы ты не радовался.

      Захар снова хмыкает.

      – А ты все делаешь назло мне? Пижамку такую надела тоже с этой целью?

      Меня окатывает жаром, когда я вспоминаю, что на мне надето. Короткий шелковый комбинезон с кружевными вставками. Он прикрывает все стратегически важные места, но все равно оставляет немало простора для фантазии.

      – Тебя тут вообще не должно было быть, – шиплю зло. – Все, пять минут прошло. Проваливай.

      – Не так быстро, Няшка, – произносит Захар низким голосом.

      Через мгновение из моих рук исчезает букет, его рука перемещается на мой затылок и сжимает волосы так, что кожа начинает гореть. Захар упирается своим лбом в мой и прикрывает глаза так, что теперь смотрит на меня через узкие щелочки, окруженные черными ресницами.

      – Как же ты бесишь, – шепчет он. – И как сильно я тебя хочу, ты бы знала.

      После этих слов он сближает наши губы, но не набрасывается на них, как я того ожидаю. Он медлит, как будто спрашивает