Спасти тридевятое и другие приключения Василисы. Вера Александровна Шахова

колядовать, по дворам ходить да песни петь! – Василиса, как могла, старалась угодить бабке. И табуреточку низенькую под ушибленную ногу поставила, и вкусного чая заварила, и тесто для пирогов поставила. Да ещё и байки всякие разные давай рассказывать. Яга сказки любила, оттого и Горыныча не спешила расколдовывать, так и держала котом. А тот ей на три голоса истории всякие сказывал.

      – Я ж чего подумала-то, бабушка. У тебя забот-то невпроворот! Корешки собери, травяные сборы насуши, веники банные заговори, грибы да ягоды заготовь, так ещё и лягушек с ящерицами налови. Трудов-то сколько! А зимой что? С горки да на коньках покататься в удовольствие. Отдыхай, сколько влезет! – подала Яге чашку с горячим чаем Василиса и села у её зашибленной ноги мазь нанести.

      – Кочерыжка ты, Василиса, зайцем недогрызенная! – уже беззлобно, но с какой-то усталостью вздохнула Яга. – Прокатилась уже, только без санок. А как обратно лето вернуть, ты знаешь?

      – Так про то на другой странице книги написано. Я ещё не дочитала, – пожала плечами девушка.

      – Не читала она. Так я тебе скажу! Если лето не вернуть, придёт Карачун. Ударит по земле посохом и настанет тьма вечная. Всё! Иди, пока воздух не затрещал от мороза, поиграй в свои снежки. А то после вечность стоять будешь ледяной сосулькой. А я пока носки избушке свяжу. Мерзнут лапки у родимой. И это, прибери, что ли, в доме. После твоих экспериментов хоть заново ремонт делай.

      – Это я сейчас, – подскочила Василиса, попутно задев и перевернув табурет, на котором лежала нога Яги. Бабка замахнулась было на Василису, да та уже поскользнулась на выпавшем из кадушки тесте для пирогов. Замахала руками, пытаясь удержать равновесие, схватилась за стол, потянула на себя скатерть. От резкого рывка чашки с блюдцами подпрыгнули, ложки да вилки с ножами над головой просвистели и воткнулись в пучки трав, что висели за спиной Яги. Сама же Василиса лежала на полу в обнимку с самоваром.

      – Знаешь что, милая, я, пожалуй, сама приберу, как нога пройдёт. А ты ступай-ка лучше к замку спящей царевны! Надобно три капли слёз зачарованного дитя. Вон там, в сундуке, возьми склянку тёмно-синего цвета, это чтобы слёзы по дороге не высохли, если вдруг на солнечный свет попадут. А я тут сама с твоим новым годом да праздниками разберусь, как нога пройдёт. Может, удастся второй урожай подснежников собрать, а то мыши всё перетаскали, а мне веснушки выводить надобно. И да, возьми с собой Горыныча, чтобы не скучать в дороге. Жаль, конечно, с животинкой расставаться, но что поделать. Если так пойдёт, мне придётся молочную ферму заводить. Котейка-то небольшой, а ест больше, чем когда Горынычем был. Скатёрка при виде его в заварник прячется.

      – Я с ней не пойду! – вылез из-под печки Горыныч, приглаживая лапой усы на средней голове. – Она ещё чего придумает, а мне отвечать придётся. Я и так сторона пострадавшая.

      – Так ты, касатик, не просто так пойдёшь, а за своим прежним обличием, – ласково глянула на него Яга. – И за Василисой присмотришь. Как зима свернётся, так и ты вновь змеем станешь.

      – Я лучше здесь на завалинке