Вопреки. Анна Яфор

случилось?

      – Нет, милая. Все хорошо.

      Она обняла девочку, притягивая тоненькую фигурку на свои колени.

      – Она очень любит тебя, Катюша. И желает тебе счастья, самого большого на свете. Просто остаться у нее не получилось.

      Бабушка всегда упоминала о ее матери только в настоящем времени. И сама Катя привыкла делать также, несмотря на заросший полевыми цветами холмик на старом кладбище. Она почти не помнила маму, только где-то в глубине сознания мелькали разноцветные картинки со смеющейся красивой женщиной, подкидывающей ее вверх, а потом сжимающей в ласковых объятьях.

      Отец не любил о ней говорить. Точнее, вообще не делал этого, словно в его жизни никогда и не было жены. На все вопросы дочери отмахивался, стараясь как можно скорее уйти из комнаты. На могиле тоже не появлялся. Во всяком случае, Катя ни разу не видела, чтобы он заезжал туда. Чаще всего за девочкой посылал машину с водителем, чтобы самому лишний раз не попадаться на глаза теще, хотя та никогда не осуждала его. Сколько Катя себя помнила, ей не приходилось слышать от бабушки ни одного дурного слова в адрес отца.

      – Детонька, ты все поймешь, когда подрастешь, – старушка уткнулась губами в ее макушку, покачивая на коленях, как маленького ребенка.

      – Это из-за папы, да? Мама ушла?

      – Твоему отцу очень непросто жить на свете, Катюша. Он так и не научился прощать ни себя, ни других. А когда человек этого не умеет – беда. Ты запомни, милая.

      Бабушка всегда все знала, словно видела насквозь, в каждом человеке усматривая самое важное. К ней нередко приходили люди и просили совета. Катя любила наблюдать, как меняются лица после таких разговоров, как уходит тревога из глаз, разглаживаются складки между бровями, высыхают слезы. Ее любимая бабуля умела подобрать необходимые слова, подарить надежду. Девочка поняла это намного позже, прокручивая в памяти драгоценные минуты, проведенные с этим родным человеком. А тогда просто не переставала изумляться, как удачно старушка «отгадывала» все то, что должно было случиться.

      – Пташенка, наступит день, когда тебе будет трудно его простить. Но ты сделай это. Отпусти, чтобы самой не оказаться в темнице.

      – В какой темнице, ба?

      – В той, где твой папа живет уже много лет. Из которой не сможет выбраться, коли не найдет прощения. Ежели не переступит через самого себя. Но тебя… пусть сохранит от этого Бог. Даже когда будет больно, прости. Отпусти его.

      – Я не понимаю… За что простить?

      – Будет за что, родная. Но ты помяни мои слова, когда придет тот день.

      Ей почему-то стало страшно. Серьезный тон бабушки никак не походил на привычные добрые ноты, звенящие в ее спокойном, ласковом голосе. Девочка не могла понять данный ей странный наказ, потому и попыталась сменить тему.

      – Что будет со мной, когда я вырасту? Ты знаешь?

      Черты лица старой женщины смягчились, отринув заботы и волнения.

      – Знаю, солнышко мое. Ты станешь взрослой и повстречаешь принца.

      – Бабуля,