Я – ваши неприятности. Татьяна Полякова

села в кресло, сверля Илью Сергеевича взглядом.

      – Чаю хотите? Лика организует.

      – Нет-нет, спасибо, – отказался Тарханов, чем очень меня порадовал, подниматься с дивана совершенно не хотелось.

      – А ты чего это домой не спешишь? – накинулась тетушка на Владимира Петровича.

      – Катерина с девчонками к теще уехала, в деревню. Парень я теперь холостой, Илья Сергеевич поманил, я и купился.

      – Вот оно что. Если вы холостые сегодня, может, женщин в ресторан пригласите?

      – Ты, Серафима, совесть имей, – укорил тетушку Владимир Петрович. – С моей-то зарплатой по ресторанам шляться?

      – А почему бы и нет? – обрадовался Тарханов. – По-моему, отличная идея. Я уже не помню, когда в последний раз был в ресторане.

      – Серьезно? – фыркнула Серафима.

      – Серафима Павловна, я ведь за тот случай уже извинялся, – тихо сказал Илья Сергеевич. – Помилосердствуйте, вспомните пословицу: лежачего не бьют.

      Серафима поразмышляла, разглядывая потолок, потом кивнула:

      – Ладно, мужики. Катим в ресторан.

      – Да ну его, – заскучал Владимир Петрович. – Давайте ко мне, посидим как люди, я вас пельменями накормлю. – Мы засмеялись, а он обиделся. – Хорошие пельмени, жена сляпала.

      – Катька твоя отродясь ничего путного сляпать не могла, так что придется тебе потратиться.

      – Куда прикажете? – поинтересовался Илья Сергеевич, поднимаясь.

      – В «Узбекистан», – ответила Серафима, чем вызвала легкое замешательство у мужчин.

      – Ну вот, – вздохнул Владимир Петрович. – Дался тебе этот притон…

      – Ничего, на подопечных своих посмотришь. Живут не тебе чета. Собирайся, радость моя, – повернулась она ко мне. – Мужики приглашают, грешно отказываться.

      Подавив тяжкий вздох, я поднялась с дивана.

      «Узбекистан» радовал глаз цветными витражами и таинственным полумраком. Мы устроились в нише, напоминающей беседку, и стали смотреть по сторонам. Публика была обычной, ресторанной. Серафиме очень скоро надоело таращить глаза, и она пристально посмотрела на меня. Я тосковала о покинутом диване. Однако очень скоро тоска сменилась удивлением при виде сокрушительной щедрости Ильи Сергеевича. Съесть все я и за неделю бы не смогла, но все равно порадовалась.

      Где-то через полчаса в зал ввалилась шумная компания человек в пять. Официантки засуетились, публика насторожилась, а тетка Серафима нахмурилась.

      – Кто это? – спросила я, догадываясь, каким будет ответ, и не ошиблась.

      – Катков-старший. Вон тот, у окна, в сером костюме.

      На Юрика Каткова стоило посмотреть. Выглядел он роскошно и сам себе нравился. Наверное, многие женщины сочли бы его красавцем, конечно, те, кому по душе подобные типы. Гладко зачесанные назад волосы, золотые запонки, бриллиантовая булавка в галстуке величиной с куриное яйцо – голливудский гангстер, да и только. Чувственные губы презрительно кривились, а глаза невероятной яркости и голубизны взирали на мир с наигранным равнодушием.

      – По дружку соскучилась? – съязвил Владимир Петрович.

      – Что