Мой холодный русский мальчик. Мария Сергеевна Дубовикова

когда НАС отвезут домой.

      Я спросила его без видимой причины, и он, не понимая, о чем идет речь, поднял густую бровь, смиренно ожидая, чтобы продолжила:

      – Что за ВЫПЕНДРЕЖ ты устраиваешь на уроках?! ― Я злилась сильнее, понимая, что мои слова его только забавляли и серьезно он к ним не относился.

      – По-моему, выход к доске, чтобы показать мне свои знания, называют хвастовством, а нарочито гордо пройтись по всему классу с ШиРочеННой улыбкой, как раз называют ― ВЫПЕНДРЕЖЬЮ. ― мои зубки заскрипели, глаза раздраженно сощурились, а он все так же спокойно стоял спиной к стене, глядя на меня.

      – Выйти к доске, Гешенька, называется заработать оценку, ― а то с прибытием НОВЕНЬКОГО у меня становится их всё меньше И МЕНЬШЕ!

      Почему он так меня злил?!

      Да что это такое!

      У меня не осталось ни капли спокойствия, только крик, доказывающий ему, что я намерена серьезно бороться за звание лучшего ученика в классе!

      – Остынь, Бесстужева ,а то в мою сторону резкие предъявы пошли. ― Многозначительный взгляд не оставил мне другого выбора, кроме той глупости, которую я озвучила:

      – Запрет, Романов, я запрещаю со мною разговаривать. ― Геша все больше ловил кураж от этих слов и недоуменно хмурился:

      – Запрещаешь?

      Я язвительно улыбнулась, подтверждая слова:

      – Да, именно!

      Он расслабился.

      – Договорились. ― Я была удивлена его быстрой реакции. Думала, он так просто не отстанет.

      Даже как-то странно…

      Из размышлений меня вывела дурацкая мелодия входящего звонка. Я посмотрела на экран телефона, где было высвечено название контакта «Мамуля».

      – Варь, я подъехала, можете выходить! ― Мне пришлось убрать телефон от уха, чтобы не оглохнуть от «тихого», как думает моя мама, голоса.

      – Хорошо. ― Повесив трубку, я уверенно зашагала вперёд мимо Геши…

      И с неохотой произнесла:

      – Пошли, за нами приехали.

      Снег похрустывал под ботинками и мне казалось, что я иду совсем одна, даже возникло ощущение, что Геша остался на том же месте ровно стоять у входа.

      Пришлось оглянуться, чтобы понять, что он бесшумно шёл следом, пристально глядя в мою сторону.

      Я смущенно обернулась, довольно кряхтя себе под нос, и ядовито улыбаясь.

      Молчит.

      Попытки сесть на переднее сиденье прервал поспешный речетатив моей матери:

      – Ой, Варька, я в магазин заскочила, продуктов накупила…садись назад вместе с Женей. ― Я глупо уставилась на родительницу, понимая, на что она намекает.

      – Здравствуйте, тётя Ира. ― Геша тут же бесцеремонно сел на заднее сиденье.

      – Привет-Привет, Женечка! ― Улыбка мамы засияла сильнее.

      И вновь погасла, когда собеседница продолжила сверлить меня взглядом.

      Мы словно играли в перестрелки, пока одна из нас не сдастся. Конечный результат, поставивший точку в нашей борьбе, – недовольная и раздраженно подергивающаяся бровь мамы:

      – Варя…садись. Назад. Пожалуйста…

      – Класс,