Мой холодный русский мальчик. Мария Сергеевна Дубовикова

доставать из кармана одну за другой семечку! Да если бы я сейчас высунула пальцы, то давно бы их отморозила!

      Ну, сталь ты, Геша!

      – Чего замерла? Пару секунд так простоишь и на тебе живого места не останется. Будешь прям её копия… – Легкий кивок указывал на снежную бабу с внушительными женскими формами, слепленную явно руками подростка.

      Я в замешательстве склонила голову к груди и сравнила себя со снежной фигурой. Вот ведь подлец! Сейчас бы надо что-то сказать в ответ! Также смутить его и потешиться над ним! Что-то такое отвратительное вертелось у меня на языке, и я выпалила:

      – А ты… ― Романов злорадно подхватил:

      – Идеал красоты. ― Он снова щёлкал семечкой, доставая одну за другой. На лице Геши красовалась самодовольная улыбка , а я краснела и злилась! Моё тело двинулось к нему навстречу тяжелой походкой. Казалось, что от пыла моего гнева, снежинки растворялись, не успев коснуться куртки. Я прижалась к нему вплотную, нарушив личное пространство, и глядела на него, сидящего, с высока:

      –Руки давай свои! ― Он таращился, будто смотрел на дурочку.

      Я повторила эти слова так, словно произносила что-то мерзкое:

      – Руки. Говорю. Давай. Сюда.– Ловко скользнув в карман куртки Романова, я вытянула оттуда ладонь.

      – Ты чего делаешь? ― Рука его дёргалась, не позволяя её контролировать.

      – Не рыпайся, Геша!

      – Геша? ― Глаза парня растерянно метались из стороны в сторону, густые брови недовольно нахмурились, но руки уже не сопротивлялись.

      Теплые варежки нежно легли на ладонь Романова:

      – Надень, а не то пальцы отморозишь, как и голову свою, которой уже будет не так легко придумывать подначки!

      Васильковые глаза Романова как будто просветлели от моей доброты к нему.

      Но пусть не зевает!

      Мне на него всё равно, я прямо щас с лёгкостью бы врезала ему за недавнюю шуточку!

      Но ощущение холода и поднявшийся ветер развеяли во мне эти фантазии.

      Нет, ну вы посмотрите на него…сидит и делает вид, что ему тепло…ВЫПЕНДРЁЖНИК!

      А ещё я не хочу, чтобы мама трезвонила мне в уши, что ее новый сосед Евгений болен…и что я должна отнести к ним домой целебное малиновое варенье для скорейшего выздоровления!

      – Мне не холодно, надень сама. ― Сорвался нервный смешок с его уст. ― Ты, Варька, оказывается мерзлячка, бери пример со снежной бабы. Я косо посмотрела на него, не понимая, чего это он строит из себя благородного рыцаря. Сидит, понимаете ли, в легкой куртеньке, одним словом, в ветровке, темно-серого цвета. Одежда, как по мне, для весны.

      И вообще, почему он меня Варькой называет!

      Парень встал со скамейки и прошёл мимо меня, глядя на приближающийся автобус:

      – Кстати, во сколько твоя мама нас заберёт? ― Его лицо расплылось в фирменной улыбке. Дразнит ведь. На сей раз я не стала ничего отвечать, посылая собеседнику грешные словечки мысленно.

      Всю дорогу мы ехали молча, он сидел в самом начале салона, а я в конце, чтобы наши глаза не пересеклись лишний раз и не покрыли автобус