Дело об убийстве на тропе. Грета Раш

об Андрэ, – мягко попросила я, выдвигая стул и садясь.

      – Об Андрэ…, – печальным эхом повторила мать. – Я даже не знаю… не знаю, с чего начать.

      – С чего хотите, – пожала я плечами, не пытаясь её направлять.

       Тоня сгорбилась над собственными коленями и заговорила, стискивая стакан тонкими бледными пальцами:

      – Андрэ… знаете, она хорошая… была хорошей. Кто бы что о ней ни говорил, но она была доброй девочкой. Просто… ей было трудно. Нам обеим… было трудно. У нас давно проблемы с деньгами. Я стараюсь как могу. Беру подработку на дом, – и она, не поднимая головы, указала рукой в сторону ручной швейной машинки, стоявшей на полу возле стола. – Шью, крою ночами. Делаю всё, чтобы заработать лишнюю сотню. Конечно, этого недостаточно. Андрэ – ещё совсем юная, ей хочется… хотелось… красиво одеваться, покупать косметику, менять сумочки, гулять с подружками, ездить в Портленд по выходным на собственной машине. Жить как все. А я не могла ей этого дать. У нас едва хватало денег на самое основное. Конечно, Андрэ на меня злилась и обижалась. Она скрывала от друзей, что покупает одежду в комиссионке и на распродажах. Врала, что якобы тётя отправляет ей посылки из Европы. Я бы с удовольствием сама ей шила, но Андрэ не нравилась моя одежда. Она называла её старомодной, говорила, что у меня нет вкуса.

       Миссис Гилрой судорожно вздохнула.

      – Ей просто хотелось быть красивой и популярной, – женщина повернулась ко мне и с надрывом выплакала: – Но она не была плохой! Понимаете? Не была! И не заслужила смерти!

       Я пересела на кушетку. Взяв женщину за руку, крепко сжала.

      – Я вам верю.

       Хрупкие плечи задрожали.

      – Что произошло в день, когда вы видели дочь последний раз?

      – Я… Мы опять поссорились. У нас городок маленький, слухи быстро расходятся. И всегда найдутся желающие посплетничать. В мой магазинчик пришла мать одной из школьных знакомых Андрэ и рассказала, что видела дочь в компании парней. Сказала по этим ребятам тюрьма плачет, что все они бандиты и наркоманы, забитые татуировками бездельники, шатающиеся по улицам в поисках проблем. Придя домой, я прямо спросила у дочери, кто такой ЛаБелль и его компания. Андрэ грубо ответила, что это не моё дело. Я разозлилась, слово за слово и всё переросло в скандал. Дочь выкрикнула, что ей надоело жить в бедности, считая копейки, и она готова сделать что угодно, лишь бы выбраться из этого города и никогда не возвращаться. Не видеть никого, и меня тоже. Я… я сорвалась. И…

       Женщина задохнулась от боли, не в силах больше говорить. Но этого и не требовалось. Все семейные скандалы похожи друг на друга. Все семейные праздники, кстати, тоже.

      Глава 3

      – И вы сказали, что если ей не нравится, то она может уйти и жить самостоятельно за собственный счёт, – проговорила я. Спрашивать не требовалось, всё было слишком очевидным.

       Тоня кивнула, пряча лицо. Ей было стыдно, тошно и отчаянно