Любовники. Дарья Белова

предательски колет, а сердце словно сорвалось с цепи.

      Игнат сдавливает мой подбородок пальцами. Ощутимо так. Хочется ударить по его рукам, чтобы не смел. А просто торможу. Что-то тормозит.

      Пугает только.

      Его горячее дыхание касается кожи. Приятно горячит ее. Черт, да мне нравится. Очнись, Тая! Он тебе нравится.

      – Я в душ хочу, – тихо шепчу.

      – Пойдем, – говорит в губы.

      Игнат все время на них смотрит. Меня это… заводит. Снова. Разве такое возможно? Увидеть красивого мужчину, провести с ним непродолжительное время и тупо таять от одного взгляда на него? Это так… низко. Только вот под кожу проскальзывает. Волоски поднимаются от его запаха, тело опять дает сбой.

      До душа несколько шагов. Иду не оборачиваясь. Он пялится на мою задницу. Печет ее, даже жалит. Нравится это? Да!

      Заходим вдвоем. Мне неловко. Пелена спала. Сейчас все задуманное кажется каким-то безумием. Поступком обиженной девчонки, что просто взбрыкнула.

      Игнат хитро улыбается. Выглядит довольным. Подходит со спины и приживает животом к раковине. Целует жадно шею. Втягивает в себя тонкую кожу. Меня кислорода лишают, вытягивают из всех клеток, из всех органов. Его не хватает. Задыхаюсь.

      – Прекрати, – выдавливаю слово.

      Сама молю, чтобы не останавливался. Одни его губы, язык лишают меня возможности трезво мыслить. Комната схлопывается. Мы в тонком и узком пространстве одни. Это и раздражает, и проходится возбуждением по уже влажной коже.

      – Ты хотела в душ идти, – подталкивает меня к бортику.

      Подчиняюсь. Переступаю порог и включаю воду. На кожу посыпались ледяные капли.

      – Эй! Ледяная! – кричит, а я начинаю смеяться. Господи, как-то по придурочному все выходит.

      И на задворках мыслей мелькает мысль: с ним хорошо. Очень хорошо. Господи, выжги мне эту мысль. Я не должна так думать.

      – Не нравится?

      Я прибавляю напор. Мы смеемся вместе. Вода ошпаривает кожу, несмотря на то, что холодная. Капли попадают в нос, в рот. Захлебываюсь. И все равно смеюсь.

      Игнат резко выключает и силой вдавливает в стенку душевой кабины. Взгляд прямой и прямо в душу западет. Я дышать боюсь, потому что цепляет так крепко, насквозь пронзает.

      Боже, что происходит?

      Мы целуемся так, как до этого не целовались. Языки сплетаются в каком-то древнем танце туземцев. Я даже в голове слышу удары барабанов. И губы пылают от трения и страсти. Я чувствую его вкус так ярко, словно он влился в мои рецепторы.

      Холод кафеля контрастирует с нашей огненной кожей. И меня также бросает то в жар, то в холод. Просто швыряет из вод Ледовитого океана в первобытный костер.

      – Блядь, да что с тобой такое? – Игнат словами царапает мне кожу. Проходит вдоль шеи, языком чертя дорожку.

      – А с тобой? Ты… ты…

      – Я… – повторяет, дразнит. Помнит, про соски. Ласкает, их втягивает рот и ласкает уже языком. Закусываю губы, чтобы не застонать.

      – Еще, – молю.

      Рука ложится на мой клитор, пальцы кружат вокруг него, даря наслаждение, которое не испытывала