Попаданка для Наместника Смерти. Кристина Юрьевна Юраш

А я, согнувшись пополам, с трудом переводила дух. И радовалась за Барсика всей душой.

      – Так, еще одно письмо и … – пробубнила я, роясь в сумке. Что дальше, я не знала. Я не знала, где буду ночевать. Ну хоть поела! Мир, как выяснилось не без добрых людей. «Да!», – зевнула в памяти зубастая пасть Барсика.

      Третье письмо вылетело у меня из рук и понеслось по улице. Осталось … девяносто восемь писем!

      Едва волоча ноги, я ползла за письмом. Откуда-то поднялся ветер. Он несколько раз сдувал с меня фуражку. Я останавливалась, бежала за ней, и снова возвращалась.

      – Зачем я на это только подписалась? Еще Барсика мне не хватало! – ворчала я, удерживая фуражку рукой.

      Письмо остановилось. А я не заметила, и прошла чуть дальше. Пришлось вернуться. Дом напоминал пряник. Он был настолько красивым, что если бы не пирожки, то я бы откусила половину!

      В саду были разбросаны детские игрушки. Возле дерева стоял прислоненный самокат. На дорожке лежал скейт. И много-много всяких красивых мягких игрушек.

      Я подошла к двери, заметив, что глазок был где-то на уровне моего пояса. Он был большим и выпуклым.

      – Тук-тук, – постучалась я в шоколадную дверь. – Есть кто дома?

      За дверью послышался шорох и дыхание. Кто-то напряженно сопел. Глазок потемнел и … и ничего!

      – Тук-тук! – снова постучалась я, надеясь, что Барсик – единственный и уникальный представитель своего рода.

      – Кто там? – спросил напряженный детский голосок.

      – Это я! Почтальон! – как-то звонко и ласково ответила я. Почему-то, когда я слышу детский голос, обращенный ко мне, то я тут же начинаю сюсюкаться! Я не нарочно! У меня так самопроизвольно получается.

      – Почтальон? – спросил все тот же голосок.

      – Да! У меня письмо для… , – я глянула на конверт. – Для любимого сыночка! От мамы!

      – Мама не разрешала мне открывать дверь незнакомым людям, – послышался голос за дверью.

      – Но я же почтальон? – удивилась я. «Он тоже умер!», – пронеслось в голове, когда я вспомнила, где нахожусь. – С письмом от мамы!

      – Тот дядя тоже говорил, что он почтальон. И что он принес письмо от мамы, – послышался подозрительный голос. – И я ему поверил. И открыл. А потом очутился здесь! Так что я вам дверь не открою!

      Я стояла перед дверью, сжимая письмо в руке.

      – А еще я хочу кушать, – вздохнул детский голосок. И тут же приободрился. – Я жду маму, когда она придет и приготовит мне покушать!

      – Давай я зачитаю тебе письмо? – спросила я, глядя на красивую дверь. «Моему любимому сыночку», – прочитала я на конверте, понимая, что мама где-то там, живая. А малыш здесь… При мысли об этом сердце больно защемило.

      – Читай, – послышался настороженный голос. – Только дверь я не открою!

      – Давай я через дверь, – вздохнула я, раскрывая конверт. – Мой маленький, мой бесценный, мой сладкий…

      Я прочитала эти слова, чувствуя, как дрожит голос.

      – Как ты там? – прочитала я, глядя на прыгающие буквы. – Мы с папой хорошо. Стараемся жить. Потихоньку.