Воины Арктара. Кирилл Кудряшов

силившейся догнать ее, а то уже Страдание пытается, но никак не может убежать от Ярости, своей постоянной попутчицы.

      А позади лун сияли маленькие, невероятно далекие звезды…

      – Мы верим, что каждая из звезд – глаз Арктара, – нарушил затянувшееся молчание Алекс, – Что он не забыл нас, и наблюдает за нами.

      – А мы верим, что Ярость и Страдание – сторожа этих земель, не позволяющие душам умерших устремиться ввысь.

      – В твоем народе нет романтики, Агрон…

      Тот лишь хмыкнул и пожал плечами.

      – Если бы твой народ, отказываясь от своего предназначения, сбежал бы от своей судьбы не за высокие горы, а в орочью степь – сейчас передо мной не сидел бы воин-романтик. Степь быстро иссушает всякую романтику. В ней есть только жизнь и смерть, да Ярость со Страданием.

      Тишина была практически полной, лишь в костре потрескивало пламя, да вдалеке изредка ухала вышедшая на охоту сова.

      – Ты говоришь о предназначении… – несмело произнес Алекс, будто бы выражая еще не оформившуюся мысль, – О предназначении целых народов… А как на счет предназначения конкретных представителей этих народов? Я имею, что может быть я сейчас здесь как раз потому, что мне это предначертано?

      – Я в этом не сомневаюсь, – без колебаний ответил Агрон, – Мы, орки, верим в судьбу. Верим в предрешенность и предначертанность. То есть ты сейчас здесь просто потому, что ты не можешь быть нигде больше. Так велит судьба.

      – Но в таком случае и исход нашего с тобой пути, умрем мы, или останемся в живых и добудем четыре Свитка, тоже известен заранее?

      – Да.

      – В таком случае, зачем тогда продолжать путь?

      Агрон поднял на него глаза, в которых читалось непонимание.

      – Как зачем? Затем, что результат известен судьбе, но не нам. И чтобы узнать его, мы должны продолжить путь! К тому же, судьба не всемогуща. Часто бывает, что мы отказываемся от своего рока просто потому, что не знаем его.

      – Значит, судьбу все же можно изменить?

      – Не изменить, испортить! Если один камень, лежащий на склоне горы, вдруг вздумает скатиться с него, он увлечет вслед за собой сотни других камней, сотворив смертоносный камнепад. Значит если в русле реки одна капля воды, вдруг, решит течь не к океану или озеру, а прочь от него, то она увлечет за собой сотни других капель. И река повернется вспять. Судьба – река. Мы – капли. Твой народ отрекся от своего жребия, на сотни лет ввергнув земли Арктара в междоусобицы и распри, и даже сейчас, по прошествии двух тысячелетий, результат их исхода все еще ощутим. Мы капли, Алекс, и кто знает, не является ли то, что мы видим во сне, результатом того, что две тысячи лет назад сотни и тысячи капель повернули судьбу Заповедных Земель вспять.

      Алекс поднялся с земли, и потянулся, разминая мышцы.

      – Пора укладываться на ночлег, Агрон…

      – Пора, – согласился тот, принимая перемену темы. Но, как оказалось, разговор еще не был закончен. Спустя несколько минут, когда Агрон уже лежал на сухой