Дочь меабитов. Книга 2. Сквозь огонь. Кристина Лысова

она отправлялась в маленькую комнатку для персонала. Добродушная и деликатная Дивал уходила спать в одну из детских спален. А Би лежала на маленьком диванчике, напряженно вслушиваясь в тишину, боясь заснуть и пропустить легкий стук в окно. Услышав условный сигнал, подскакивала, открывала створку и сразу же оказывалась в объятиях интенданта.

      Сулем шел на все, чтобы сделать ее жизнь легче и как можно больше времени, насколько позволяла его работа, проводить вместе.

      Они старались скрывать свои отношения, но по лагерю все равно поползли слухи. Некоторые арестантки начали с открытой неприязнью смотреть на Габриэллу. Среди них оказалась и малышка Ли, с которой они раньше довольно близко общались. Продолжала ненавидеть ее и Дерна. Если Би попадала на работы под ее надзором, та использовала ее до изнеможения. Нагрузку в бригадах хозработ распределяли надзиратели, и Дерна с наслаждением не давала ей продыху. Оставаясь при этом сдержанно-вежливой.

      Вот и сейчас Би стояла посреди хлева, который с утра убирала в одиночку. Ей разрешили прерваться на обед и подняли обратно, как только она отложила ложку.

      Посещение домика тоже сорвалось. Как только она собралась сбегать к сыну на положенные 15 минут, Дерна перегородила ей путь:

      – 320-я, куда?

      – У меня перерыв должен быть сейчас на кормление ребенка…

      Надзирательница оскалилась своей самой жуткой улыбкой.

      – Перерыв для тех, кто выполняет норму работ. А ты свою до сих пор не сделала.

      – Одной сложно сделать норму на таком большом объекте, —попыталась возразить арестантка.

      – Ты чем-то недовольна? Можешь подать на меня жалобу господину интенданту. Говорят, твои жалобы до него доходят быстрее остальных. Видимо, идут особой дорогой. Только сначала ты вылижешь здесь все так, чтобы было чище, чем в медблоке.

      Би опустила глаза и снова взялась за грабли. С грустью она подумала о своем малыше. Наверняка Илиас сейчас плачет и отказывается спать. Мальчик уже привык, что мать приходит к нему в определенное время, и, как крошечный часовой, в обнимку со своей лошадкой, всегда ждет ее у дверей. А еще, как назло, пятница. Вряд ли Дерна вела бы себя так в какой-то другой день недели. Но именно в пятницу интендант был очень занят. Совещания, отчеты, опять совещания. Иногда он даже не успевал участвовать в вечерней перекличке. Так что надзирательница чувствовала полную безнаказанность. Понятно, что Би на нее не пожалуется, если не дура.

      Габриэлла дурой не была. Поэтому, превозмогая ломящую боль в пояснице и руках, с сорванными в кровь мозолями на ладонях, продолжала делать свою работу.

      А еще сегодня исполнился ровно год со смерти мамы Талли. Выгребая навоз из свинарника и таская тяжелые тачки, она весь день вспоминала арестантку, благодаря которой смогла выносить ребенка. Да и в целом выжить в этом аду. Когда Дерна придирчиво осмотрев хлев, все-таки разрешила ей уйти, на остров уже опускались холодные влажные сумерки.

      Небольшое лагерное кладбище