Дочь меабитов. Книга 2. Сквозь огонь. Кристина Лысова

Сулем с улыбкой посмотрел на Би.

      – Хочу, – тихо сказала она. – Безумно хочу.

      Она спрыгнула с колен и отошла к небольшому окну. Вся радость вдруг потухла внутри, как перегоревшая лампочка. Вдали небо уже светлело, а значит, сказка заканчивалась. Пора уходить.

      Сулем приблизился к ней и нежно взял ее лицо в свои ладони.

      – Я сделал больно тебе своими словами. Прости. Возможно, если откроешься мне и скажешь кто ты, я подумаю как можно помочь тебе…

      Би убрала его руки и отошла.

      – Я говорила, что не могу сказать. Нельзя, – собрав свои вещи, разложенные на стуле, она ушла в ванную одеваться.  Сулем остался один на один со своим внутренним голосом, обругавшем его за глупость и длинный язык.

      Выйдя полностью одетая, Би попросила:

      – Отведи меня пожалуйста обратно. Уже почти пять.

      – Конечно, —Сулем уже тоже оделся. Накинув один на двоих плащ, они вышли в обжигающую прохладу утра. До медпункта прокрались очень тихо, не разговаривая. Открыв дверь запасными ключами, Сулем запустил Би в медблок и обнял на прощание. Больше всего на свете ему хотелось схватить эту маленькую женщину, унести обратно к себе и заснуть рядом с ней. Вместо этого он тихо спросил:

      – Малышка, ты  в порядке?

      – Да, да. Все нормально. Прости, я просто не справилась с эмоциями. Будь осторожен и не убей никого на совещании, – она улыбнулась и поцеловала его в чуть колючую с утра щеку. – А главное, не проспи!

      ***

      Отряды темнели ровными квадратами  в хмуром туманном утре. Под стать погоде были и лица надзирателей. Молча, в большинстве своем с недовольными физиономиями, они стояли на своих постах, ожидая переклички и распределения работы на предстоящий день.

      Начальник женского лагеря тоже пребывал не в лучшем расположении духа. Глубокая вертикальная складка залегла меж бровей, а колючий, даже угрожающий взгляд скользил по подчиненным. «Нелегкий видимо получился у него разговор», – подумала проницательная Габриэлла.

      Перекличка кончилась, но Амир поднял руку, предостерегая конвой. Встряхнув какую-то бумагу, он обратился к женщинам:

      «У меня срочное распоряжение из центра. Вчера командование Исправительной лиги вынесло постановление, что все арестантки, имеющие детей, получают возможность три раза в неделю заступать на суточное дежурство в детское отделение под руководством администрации на местах. Не желающие дежурить в детском доме, могут продолжить работать по прежнему распорядку. Все, кто хочет воспользоваться новой возможностью, должны сегодня зайти ко мне и написать соответствующее заявления.  А сейчас – разойтись по нарядам».

      Над лагерем прокатился рокот тихих и не очень голосов. Женщины вели себя по-разному. Кто-то счастливо улыбался, кто-то возмущенно морщился. Горбатая Элоиз грубо сплюнула: «Нужны мне эти ублюдки. Я на своего даже не взглянула, как окотилась. Ясно дело, отцовская морда. Лучше уж кирпичи ворочать».

      А Би стояла посреди шума совершенно оглохшая и одеревеневшая от счастья. Три раза в неделю на целые сутки получить возможность быть рядом