За порогом снежного утра. Катарина Арс

Его глаза засветились озорством, когда он наклонился чуть ниже, говоря шепотом. Но, конечно, его было слышно.

      – Мы с братом идем кататься на коньках. Пойдешь с нами?

      Я даже не успела открыть рта, как Джим вмешался.

      – Эмилия сегодня не сможет.

      – Почему? – расстроено спросил Элиас, глядя на меня.

      Я даже не сразу нашлась с ответом, удивленная словами и тоном.

      – Вообще-то, я пойду! – Джим глянул на меня с недоверием, но ничего не сказал, молча кивнул. – Только закончу работу.

      – Ура! – Элиас весело запрыгал на месте, пока Джим сверлил меня вопросительным взглядом. Я же ничего не ответила ему.

      На прогулку я напросилась, а вот что делать дальше?

      Волшебство. Никак иначе не объяснить происходящее вокруг нас. Лед покрывал реку под дорожным мостом. Железные перекладины украсили яркими фонариками и сине-голубыми шарами. На снежном берегу поставили декорацию из больших саней и ледяных оленей. Играла музыка из разъездных ресторанчиков. На импровизированном катке вовсю резвились взрослые и дети. Кто-то исполнял сложные пируэты, кто-то играл в догонялки.

      И посреди этого чуда – я и Джим, который чувствовал себя весьма неловко.

      Всю дорогу сюда, пока мы с Элиасом болтали, он молчал. В беседу не вступал, и на любые вопросы к нему отвечал односложно.

      – Пришли! Эми, видишь? Это каток! Мы пойдем кататься, Джим?

      – Мы же для этого и пришли сюда.

      Я разрывалась между желанием бороться и немедленно убежать от ощущения, что мне здесь не рады. Но я не могла бросить Элиаса. И не хотела уходить от Джима.

      Через полчаса мук в очереди и еще десяти минут завязывания шнурков, мы стояли на льду.

      Джим впервые за вечер немного оттаял, держа брата за руку. Пусть Элиас стоял на коньках довольно хорошо, он то и дело шлепался на лед, чем вызывал у нас приступы смеха. Смекнув, что это помогает прогнать угрюмость Джима, мальчишка стал исполнять трюки, которые непременно завершались его падением.

      Помогло и то, что, в отличие от этих двоих, каталась я плохо. Балансируя руками, то и дело поскальзывалась и почти падала, но Джим, как храбрый рыцарь, тут же оказывался рядом поддерживая.

      Стоило ему коснуться меня, как я чувствовала, как нас двоих связывает невидимая сила. Внутри все оживало и расцветало. Я знала, что Джим ощущал то же самое, но все же его ладонь каждый раз отпускала меня.

      – Приятель, не хочешь чая? Или пунша? Нужно выпить что-то горячее, – обратился Джим к брату, когда увидел, что тот немного замерз.

      – Ну там такая очередь! – захныкал Элиас, и я прекрасно его понимала, стоять придется не меньше двадцати минут.

      – Давай я останусь с ним?

      Джим кинул на меня быстрый взгляд, потом посмотрел на Элиаса, который сложил руки в молитвенном жесте.

      Элиас кружился вокруг меня, дразнился и удирал, пока я пыталась его нагнать. Дети пролетали мимо, едва не снося. Волосы уже покрылись сосульками, застыв в некрасивых паклях, поэтому я заправила их под куртку. Холод, пусть и не такой обжигающий, пробрался