Безумный умный мир. Ирина Перовская

что добрый ты, хоть и глупый. За твою доброту скажу то, чего не хотела говорить. Ну да ладно, слушай – как только расстанешься с ведьмой, так сразу же и встретишь свою судьбу, – она посмотрела на его ладонь, покачала головой и из-под ее платка выбилась седая прядь волос. Старуха тяжело задышала и хрипло прошептала: – Вот только за эту встречу, касатик, испытания и тебя и ее ждут. Хотя…. Нет, всё! – она оттолкнула от себя руку Никиты со словами: – Всё! Больше ничего не скажу, сам все поймешь. Иди.

      Никита послушно поднялся, вернулся к своему креслу, опустился в него и… провалился в сон – краткий, легкий, без всяких сновидений, после которого очнулся бодрым и отдохнувшим, словно выздоровел в одночасье! Даже кашлять больше не хотелось. Он оглянулся по сторонам – вокруг ни души, взглянул на часы в телефоне, понял, что через несколько минут подойдет его поезд, и, подхватив свой рюкзак, вышел из душного зала ожидания на перрон этого маленького провинциального железнодорожного вокзала. Он стоял, курил и усмехался своим мыслям: «То ли во сне привиделась та цыганка, то ли в реальности она была, теперь и не разберешь. Наговорила какой-то ерунды, а я как лох почти поверил».

      Но червячок сомнения всё же имел место быть и Никита, взглянув на телефон и увидев, что связь есть, почему-то решил не предупреждать жену о своем возвращении, не стал ей звонить и отключил телефон. Захотелось приехать вот так – неожиданным сюрпризом. Для чего, и сам не понимал (хотя в голове до сих пор звучали слова той неведомой цыганки), но решение такое принял и через сутки рано утром вернулся домой, в Москву, тихонько открыл дверь ключом и вошел в свою квартиру.

      Нет, он не застал свою жену с любовником, и в квартире был порядок, и сонная жена, щурясь от яркой лампы, хоть и встретила его с растерянной улыбкой, но выпорхнула навстречу удивленной птичкой, обняла, прижалась, виновато прошептала, что немного приболела, и замерла. Все как бы хорошо!

      Вот только Никита невольно вздрогнул, когда, обнимая свою любимую жену, прижался щекой к ее голове и увидел, что у его белокожей блондинки Аленки на голове чернеют отросшие корни ее светлых волос. Впервые увидел. Рассмотрел, вот так, близко.

      Оказывается, его жена от рождения была черноволосая и всё то время, что он с ней был знаком, окрашивала свои черные волосы, искусно и уверенно представлялась Никите как натуральная блондинка! Зачем? Почему? Странная ложь…

      Но раз столько времени она так старалась и маскировалась, то, как же допустила, что сейчас ее волосы отросли и почернели у корней? Решила рассекретиться? Или это она не успела их прокрасить к приезду мужа, так как Никита вернулся домой без предупреждения?

      Было от чего вздрогнуть и невольно вспомнить слова цыганки о черноволосой ведьме. Наваждение, которое хотелось прогнать, отмахнуться от него, как от осенней мухи…

      Суровая безумная реальность

      Озеро (или то был пруд?), в обрамлении светло зеленых