Приметы любви. Эмилия Остен

бесчувственным!

      Роберт подошел к дереву: кошка не казалась испуганной, напротив, смотрела на него столь же внимательно и выжидающе, как и Кэрри, будто от принятого им решения зависит что-то очень важное.

      – Ерунда, – тихо сказал сам себе Роберт. – Я грохнусь либо в самом начале и всех насмешу, либо уже на вершине – и тогда переломы и вывихи обеспечены. Начинается ерунда. Сначала сними кошку, которая в этом не нуждается, потом нырни в пруд за перчаткой, которую только что туда намеренно бросили, а потом…

      До каких вершин могут дойти капризы, он придумать не успел. Агата крикнула: «Чего ты тянешь? Полезай на дерево!» – и он наконец-то решился, подмигнул кошке и вернулся к девушкам:

      – Она отказывается от моей помощи под тем предлогом, что у меня слишком грязные руки.

      Мягкое вечернее солнце просвечивало сквозь золотистую листву и напоминало, что впереди будет еще несколько приятных для прогулок дней.

      Агата визжала, верещала и злилась, но Роберт не обращал на нее внимания, потому что Кэрри, одарив его загадочной и бесподобной улыбкой, сама взяла его под локоть и продолжила так некстати прерванную беседу.

      ***

      Знакомство с домом Джайлзов набирало силу, и к концу следующей недели Роберт уже был там «своим» человеком, а «зайти» не означало «нанести визит».

      Он познакомился с тетушкой Жанет, милейшей дамой, к которой и Артур, и Кэрри испытывали нежные чувства: любовь пополам с благодарностью. Именно тетушка Жанет, очаровательная в своей неуловимой болтливости, и поведала ему о некоторых обстоятельствах, сопровождающих выход в свет Кэрри.