Гребень дяди Нэнси. Саша Фишер

тебе заплатили, – девушка засмеялась, встала на ноги, уцепившись пальцами за решетку. – С тобой будут делать всякие гадкие вещи, искать страхи и всякие слабые места. Если ты просыпаешься, то деньги достаются зрителю, который руководил ареной в этот момент. А если не проснулся, то деньги твои.

      – А если меня убили?

      – Это самый крутой исход, тогда кроме оплаты ты еще и страховку получишь. С того же самого зрителя. Он косячник и испортил для всех шоу, придурок кровожадный. На кишки смотреть в бойцовские клубы ходят, а сюда – поржать.

      Мне не к месту вспомнились острые зубы во рту смеющегося клоуна. Я вздрогнул. Кажется, я все-таки зря сюда пришел.

      – Не парься, раз у тебя синкопа, значит ты вряд ли просто так проснешься. Скорее вырубит в темноту, и все.

      – Ну… посмотрим.

      – Кир просыпается четыре раза из пяти, и все равно ходит сюда. Хорошо платят, лучше, чем когда какие-то придурки просто в тебя яйцами швыряются.

      – Ты давно играешь?

      – Второй год, я почти с самого начала здесь, одна из первых гостей Рю-де-Бурбон.

      – И тебе до сих пор нужны деньги?

      – Нет. Мне просто нравится. Это как челлендж такой. Интеллектуальный поединок. Зритель видит подростка в кигуруми, и начинает всякую фигню подсовывать – мышей, пауков, червей… Голой выставлять под прожекторами. Волосы поджигать. Ну и всякое прочее из подростковых страхов.

      – А на самом деле ты не подросток?

      – Нет. Мне так-то сорок четыре. Просто у меня текучесть – синий. Возраст я могу любой изобразить.

      – Ой, извините… – пробормотал я. Неудобно получилось.

      – Да ну, забей!

      – А кем вы… ты работаешь? – зачем-то спросил я.

      – Клинический психолог.

      Ничего себе. Я подозревал, что психологи – это те еще психи, но чтобы вот такое странное хобби… Челлендж у нее.

      – И часто получалось, что будили?

      – Сначала да. Сейчас… ну, раз десять последних было без сбоев. Два раза убили даже, получилось выбесить своего зрителя до тошноты.

      Алиса засмеялась и начала раскачивать клетку. Капюшон-голова Стича упал с ее головы, длинные волосы рассыпались по плечам. Никогда бы не сказал, что она старше пятнадцати, надо же… Текучесть… Что такое текучесть? Это параметр какой-то? Твою ж мать, я как обычно. Начал играть, не удосужившись прочитать правила. Здесь ведь есть параметры всякие! Реалистичность все время сбивает меня с толку, никак не могу привыкнуть, что в ноктюрнете – это не я. Это похожий на меня персонаж, у которого есть характеристики. И на них можно как-то повлиять. А я их даже не прочитал ни разу. Надо написать в поддержку и спросить, как я могу это сделать…

      Мои размышления прервал появившийся на арене конферансье. Номер девушек, менявших платья взмахом вееров закончился, теперь начиналось что-то новенькое.

      – Мадам, мсье! Время вызова! В нашей клетке сегодня три жертвы, – провозгласил конферансье в пыльном бордовом котелке и как попало измазанным белым гримом лицом. –