Рубиновая ведьма. Мия Флор

приказываю мальчишке, сразу после того, как смазываю раны особой мазью, приготовленной Волхваром. Малой, поджав губы, усердно выполняет просьбу.

      Мои пальцы двигаются быстро – годы обучения у верховного знахаря Белогорья не прошли даром. Накладываю повязку, туго затягиваю узлы. Женщина вздрагивает, но не приходит в сознание.

      Малой не отходит от матери ни на шаг. Его глаза следят за каждым моим движением.

      – Кто на вас напал? – спрашиваю я, протягивая мальчику леденец.

      Малой молчит, сжимает губы. В его взгляде мелькает страх., как будто он вновь смотрит в глаза нападающему.

      – Это были те же люди, что я видела сегодня с вами? Где тот, что управляет снегом?

      – Нет, – качает головой мальчик и шмыгает носом. – Другие. Они были в форме черногорского войска…

      – Что же вы такого натворили, что они за вами в такую глушь пришли? – Вырывается у меня, и я ловлю себя на мысли, что даже будь он магом, вряд ли бы охотники Черногорья отправились в такую даль.

      – Мы… Я не могу сказать. Я поклялся что никому ничего не расскажу.

      Конечно… Этот бессовестный разбойник взял клятву с наивного мальчишки! А затем, бросил его умирать с матерью! Что за человек! Мне нисколечко его не жаль, и даже если его казнят на главной площади Черновска, я не пророню ни слезинки.

      Григорий хлопает дверцей, и залезает погреться в кибитку. Пока мы без лошадей, это единственное место где мы можем согреться.

      – Как она? – спрашивает одноглазый воин.

      – Пока дышит. Она вне опасности. Раны поверхностные. Думаю, скоро придет в себя.

      – Я нашел след лошадей. Разбежались. Иду за ними, пока их зверь не сожрал.

      Я киваю Григорию.

      – Куда они пошли? – продолжаю расспрашивать я мальчика. – В какую сторону?

      – На юг. – отвечает он. – К черным холмам.

      – Малой, – обращаюсь к мальчику. – Как тебя на самом деле зовут?

      – Мирко,– отвечает он тихо.

      – Мирко, твоя мать будет жить. Я обещаю.

      Я смотрю на лицо Мирко – осунувшееся, грязное, с темными кругами под глазами. Он двумя руками держит леденец и робко подносит его к губам, пробуя на вкус, затем, я замечаю улыбку. Ему понравилось. Сколько же им пришлось пережить? В его взгляде читается недоверие, но он больше не напрягается, когда я прикасаюсь к его матери.

      Женщина на лавке стонет, её веки дрожат. Мирко подскакивает, хватает её за руку.

      – Мама! Мамочка!

      – Тише, – я кладу руку ему на плечо. – Дай ей прийти в себя.

      Глаза женщины медленно открываются. Она смотрит каким-то мутным взглядом.

      – Мирко… – её голос едва слышен.

      – Я здесь, мама! – мальчик прижимается к её руке.

      – Не двигайтесь. Вам нужен покой. – предупреждаю я женщину.

      Она поворачивает голову, вроде смотрит на меня, но ее взгляд как будто проходит меня насквозь.

      – Кто…

      – Я Ясна, дочь Белогорского Чертожца. Не бойтесь, вы в безопасности, и я уже забыла что ваш